Правовая структуризация и систематика
Шрифт:
Таким образом, «вычленение» административного права обусловлено наличием публично-политической управленческой деятельности. В свою очередь, в структурном строении права, представленного «правом принципов права», а также частным и публичным правом, административное право не выделено (и не обозначено каким-либо иным образом), ибо внутреннее закономерное строение права (как такового) не включает в себя публично-управленческой составляющей в качестве обязательного , неотъемлемого элемента; мыслимо без него. В условиях же превалирующей, т. е. государственной формы социальной организации – позитивное право, по нашему мнению, такой социальный срез, как управленческая (административная) деятельность, должно непременно отображать.
Итак, структура права и деление отраслей объективированного («объективного») пласта данного явления имеют некоторые схожие черты.
Вместе с тем структурное строение права и конструкция отраслевой градации все же не совпадают и совпадать не могут ввиду своей сущностной, содержательной разницы. Структура права (в непосредственном значении данного термина) – это его внутреннее строение , характеризирующееся обязательным наличием неотъемлемых, константных, закономерно присутствующих и увязанных между собою элементов. Деление же позитивного права на отрасли — это всего лишь систематика данных , происходящих из положительного права, их своеобразная классификация.
Отметим также, что в отношении всех остальных «отраслей права», например, семейного, жилищного, страхового, трудового, хозяйственного и (или) предпринимательского, и даже финансового, никакой иерархической градации мы усмотреть не можем; да и не считаем это необходимым. Взаимодействие данных правовых сфер, актуальных и (или) привычных для восприятия в качестве относительно обособленных («самостоятельных»), осуществляется посредством всевозможных переплетений, пересечений, «увязанностей». Исчерпывающего перечня таких отраслей мы отобразить также не можем, так как их «численный набор» в своей исходно-обособляющей составляющей весьма все же зависим от субъективных факторов, достаточно динамичен (по меньшей мере, в современных условиях). Кроме того, он формируется исходя из, выражаясь одной фразой, актуальных (с позиций юридического нормирования, изучения и исследования), познавательно-деятельностных (или деятельностно-познавательных) областей.
По сути, вопрос о том, сколько существует отраслей права, не представляется нам существенным. Все возрастающее «дробление отраслевых правообразований» действительно вызывает у нас неприятие. Здесь вспоминается высказывание Л.C. Галесника о том, что, следуя такому пути, «можно дойти и до трамвайно-троллейбусного, банно-прачечного, бакалейно-гастрономического права и т. д.», притом что каждое из них также по-своему «комплексно» [259] . Вместе с тем надо признать, что обозначенное нами «отторжение» обусловлено все же правовым восприятием, видением, менталитетом, а не категорическими опровержениями, объясняемыми объективными (в собственном смысле слова), безусловными, предопределяющими категорическую невозможность осуществления вычленения того или иного направления, данными.
В отношении же финансового права [260] также позволим себе обособленно отметить, что хотя данная область представляется нам необходимой, весьма значимой по своему содержанию, в иерархической градации отраслевой системно-правовой конструкции «особого» ее «места» мы тоже не усматриваем – ввиду «тяготения» данного направления к административно-правовому блоку.
Далее, обращаясь уже к совокупности отраслей законодательства, отметим, что иерархического сочетания идентичного представленному по отношению к отраслям права мы в данном срезе опять-таки не усматриваем. Кстати, в обобщенном виде вариативные последствия абсолютизации категории «отрасль права», а также отсутствия ее последовательного отграничения от категории «отрасли законодательства» достаточно «жестко» обозначены у Л.И. Дембо. Ученый указывал: «…для установления понятия отрасли права четкий ответ на вопрос о соотношении отрасли права, правоотношения и науки имеет решающее значение. Это видно хотя бы из того, что, став на точку зрения отграничения отрасли права только кругом
Мы же, по поводу блокового деления нормативного правового материала, позволим себе утверждать, что субординационные сочетания между теми или иными массивами зависят главным образом от превалирующего уровня (силы) юридического действия аккумулирующих соответствующие поведенческие правила форм (источников). Например, иерархия отраслей законодательства может определяться тем, статуты какого ранга представляют каждую из них.
В обобщенном плане, в рамках внутригосударственных правовых систем, нами усматривается лишь примативное действие положений конституционного права. Причем даже несмотря на то что например, в британской правовой системе градации статутов по юридической силе не производится (и в этом смысле нормативные правовые акты, отображающие положения конституционного права, никакого приоритета перед иными юридическими документами не имеют), совокупные данные о правовых формах, «включающих в себя» установления интересующей нас области все же свидетельствуют о превалирующей значимости именно конституционно-правовых положений.
Таким образом, иерархия отраслей внутреннего законодательства в целом может быть отображена нами посредством двух уровней, первый из которых представлен конституционной, а второй – всеми остальными, подчиненными первой, законодательными областями. Но здесь надо учитывать, что на национальной законодательной модели сказывается и наличие норм международного права. Схематично последние надо было бы обозначить в качестве «стоящих» над обоими указанными уровнями. Однако по отношению к самой модели отраслей национального законодательства действие международных норм специального (внутрисхемного) обозначения все же не получает – ибо само надгосударственное право трактуется нами в качестве самостоятельной правовой системы.
В свою очередь, универсального и исчерпывающего перечня отраслей законодательства (равно как и права), по нашему мнению, представить также нельзя. Вместе с тем отметим, что по отношению к системе отечественного законодательства современного периода актуальным представляется последовательное оформление социального блока, его систематизация (в виде кодификации – на общегосударственном и консолидации – на региональном уровнях [262] ). Главная причина здесь заключается во множественности законодательных и подзаконных нормативных правовых актов, их противоречивости и содержательной «неустойчивости». Так, только в столице Российской Федерации по социальному направлению сегодня действует более сорока законов. Причем больше половины из них носит нормоизменяющий характер [263] .
Отдельного внимания заслуживает и вопрос о комплексных правовых образованиях. По поводу их оценки, особенно в контексте решения вопроса об отраслевом системно-правовом строении, существуют различные мнения.
Так, согласно И.В. Павлову: «…когда говорят о комплексном явлении, то подразумевают, что в нем сочетаются какие-то совершенно различные элементы… Несостоятельность постановки вопроса о комплексных отраслях заключается и в том, что она в конечном итоге логически ведет к делению всех отраслей… права на основные и второстепенные… Официальная систематизация в форме кодификации, необходимая для практических целей, должна строиться в основном применительно к отраслям и подотраслям права… Вместе с тем возможно и издание такого систематизированного правового акта, в который, наряду с нормами определенной отрасли или подотрасли права, включаются некоторые, тесно связанные с ними нормы других отраслей.» [264] . Здесь прослеживается позиция непризнания комплексных отраслей права, но в то же время, и допустимости существования «инородных» элементов в отраслевых образованиях законодательства.