Праздничная культура Вологодского края

Слепцова Ирина Семеновна

Любопытно, что точно такие же шутки над уснувшими существовали и на свадьбе. Например, на свадьбе, также как и на игрищах и вечеринах, пришивали одежду заснувших к постели, к одежде других уснувших (преимущественно, конечно, парней — к девушкам) или, скажем, рукава к штанам и т. п. В д. Титовская уснувшим на вечерине парням пришивали к штанам заячью лапку, а в д. Мякинницино девушки в 30-40-е годы подобным образом подшучивали над нетрезвым масетом, заснувшим у них в доме: пришивали к штанам увесистую «куклу» из скрученной тряпки или одеяла, мазали ее сажей или краской, а затем наблюдали, как будет действовать парень, проснувшись, и по этому судили, выходить за него замуж или нет. Это делали

также, чтобы опозорить или отвадить ухажера.

Пришивать могли и в других случаях. Например, в д. Лом во время свозов парни приходили к девушкам «подночёвывать» — всю ночь лежали с ними вместе на полатях. Родители обычно подсмеивались над молодежью, но не осуждали этот обычай, так как строгий этикет не позволял парням совершать какие-либо предосудительные поступки. Заснуть во время подобной ночевки считалось большим позором, и в знак этого заснувших пришивали к постели. В д. Ступное на вечерине могли сшивать одежду целующейся парочки, а затем кто-нибудь звал к себе парня, тот вскакивал и вырывал клок («лепест») из сарафана подруги, что и служило поводом для всеобщего веселья.

Существовал и обычай пришивания к одежде лоскутов, как разновидность осмеяния, насмешки. Так, в д. Островская «лохтучки» (=лоскутки) пришивали на одежду деревенскому дурачку. Интересно, что в конце прошлого века в Бережнослободской вол., по наблюдениям Л.Скворцова, девушки напротив пришивали лоскутки только своим прихихеням и ухажерам: «Шапки парней унизаны нитями стекляруса и бисера, а спереди на них красуется что-то вроде кокарды: яркого цвета лоскуты с пуговицей посредине. Пуговицами обшиты вся рубаха, ворот, рукава. Пуговицами, стеклярусом и кистями унизан пояс. Пуговицы и лоскутки — на голяшках валенков. Все это знаки расположения к парню девушек.»

Девичьи гадания (ворожба) часто построены на тех же приемах и действиях, что и традиционные народные игры, и в этом смысле практически не отличаются от них. Для книги отобраны лишь те гадания, которые имеют соответствия среди игр и развлечений или же являются их непосредственным предшественниками и родственниками. Большинство этих гаданий построено на бросании жребия, причем в книгу не вошли те их варианты, которые по своей сути ближе к любовной магии.

Это относится, скажем, к разного рода «поланиям» («снег полоть», «полоть колечко»). Например, в д. Мотовилово девушки «пололи колечко» у себя дома на святки, тряся его в руках (ср. ниже гадания типа «Илею петь») и крича в трубу (=устье печи): «Полю, полю колечушко, /Полю, полю серебряно, /Полай, полай собачушка, /У свёкра во дворе, /У свекрови на крыльце,» — а потом слушали: где лает собака, туда и замуж идти. В этом гадании игровые элементы отодвинуты на второй план, а результаты гадания фактически не зависят от воли гадающего — игроком является слепая случайность, божественное провидение. Отличительной чертой нашей подборки является то, что в ней представлены в основном гадания, результат которых хотя бы в какой-то степени зависит от гадающего-игрока».

В некоторых местах Вологодского края (например, в Лунемской волости Кирилловского уезда) гадания начинались еще за 12 дней до Рождества, то есть во время Рождественского поста. Однако все же больше было распространено и гадание в святки или в некоторые дни во время них. Поэтому в Никольском р-не период святок так и назывался «ворожные вечера», хотя и в этом случае могли существовать те или иные местные отличия. Скажем, в Велико-Устюгском р-не считалось, что гадать на Рождество «страшно», поэтому гадали начиная со второго дня Рождества и до Крещенья. В иных местах, напротив, гадали преимущественно в рождественский сочельник вечером перед (Старым) Новым годом и Крещением.

Существовали и другие запреты или

ограничения на гадания. Скажем, в дд. Чистякове, Борисовская (Хар.) считалось, что нельзя ворожить, когда в избе находится сырое мясо, так как тут может «поблазнить» (=«показаться» — о нечистой силе) и напугать. Смысл этого запрета проясняет быличка, записанная в д. Антушево. Однажды, когда девушки ворожили, опуская гребень через левое плечо на веревочке в голбец («какой мужик будет — дак таково волоссе-то начешет суседко» — д. Першинская), одна из них вытащила на гребне сырое мясо. «Мясо и поскакало по полу. Все надели горшки на голову, и быстрей отговаривать. Могут за косы говбец стащить, если вовремя не отговоришь». По существу, такой же смысл имеет и поверье, распространенное в Кумзерском с/с Харовского р-на о том, что ворожить надо именно в той избе, где лежит сырое мясо, так как там и «блазнит» больше. Любопытно, что «сырым мясом» могли называть также лежащего в избе покойника.

Этот запрет имеет прямое отношение к довольно старому святочному гаданию у свиной туши (то есть у туши так называемого «кесарейского» поросенка) и широко распространенному некогда в средней и северной России. О гадании у туши в Мишутинской волости Белозерского уезда писали, например, братья Соколовы: «Берут конец полотна, зачертятся, встанут на него и спрашивают: «Скажи-ка, туша, сущу правду, что я думаю?» Свинья отвечает, например: Угадай, сколько у меня суставов, тогда я тебе всю правду скажу». Если девица бойкая, (то она ей в ответ): «А ты угадай, сколько у меня поперек утоцин и сколько вдоль основы?» Если туша отгадает, то девица и спрашивает: «Кто суженый?» (Д. Терехова-Малахова).

Интересно, что в других вариантах подобных быличек, если гадальщицы не сумеют ответить на вопрос борова, он оживает и гонится за ними, и девушек спасает лишь старушка, надевающая им на головы горшки, которые нечистая сила с хохотом разбивает, приняв их за головы. Мотив горшков, разбиваемых дьяволом, который преследует не успевших «отговориться» (то есть произнести заклинание: «Чур, дьяво, полно, чур, перестань!») гадальщиц встречается и при описании других типов ворожбы (например, гаданий на перекрестке, в бане или овине).

Мы намеренно описали более подробно гадание у свиной туши, так как его мотивы получили отражение в святочном ряжении (см., например, «поросят продавать»).

Гадания девушек вообще представляли немало возможностей для подшучивания над ними молодых людей. Например, девушки уговаривались идти в хлев, чтобы, выдернув наощупь клочок шерсти у первой попавшейся под руки скотинки, определить, какого цвета волосы будут у суженого-ряженого. Ребята, разузнав об этом, опережали их и, напялив вывернутые наизнанку тулупы и став на четвереньки, прикидывались «овечками», чтобы в самый ответственный момент вдруг стать на дыбы, заговорить человеческим голосом или схватить одну из гадающих за подол. Именно парни, накинув на себя белый балахон, нередко изображали «дьявола», гнавшегося за девушками-гадальщицами. В д. Новец, по рассказам, девушки однажды были напуганы до полусмерти «ожившим снопом», который пошел им навстречу, когда они пришли на за соломой для гадания.

Широко распространены на территории Вологодчины и былички об отце (матери, брате), который, разузнав, что решили погадать в овине (бане, нежилой избе), тайком пробрался на место ворожбы и всех гадальщиц погладил меховой рукавицей («к богатому жениху) «, а свою дочь или сестру высек розгой.

Большинство гаданий совершалось в урочный час: когда стемнеет, глухой ночью, перед восходом солнца, когда в церкви поют рождественский канон. Немаловажно было и место: в пустой, нежилой избе, у угла избы» в овине, в бане, на перекрестке, у реки, у церкви и т. д.