Праздничная культура Вологодского края

Слепцова Ирина Семеновна

Обычным даром для «славильщиков» было зерно. «Маленькие-те славить ходили: бегали из избы в избу. Споем «Рождество Христово», дак нам ставник (=блюдо) овса высыпают в мешок. Вот мы домой придём, да это, что назбираем, продадим, ак чё-нибудъ купим — конфеток, платок ситцевый ли цево ли» (д. Пеструха). «На Рожество ходили славили. Робятишки 8-10 лет, по двое. Пили «Рожество», им овёс да яцъменъ давали. Они потом продадут какому мужику, да конфет, пряников купят» (д. Антоновская). «На Рожество славили. Ребята большие, молодежь из других деревень. Весь день бегали партия за партией. Им овес давали. Они его в лавоцъку сдадут, там им винця дадут, кренделей — от они и празднуют» (д. Барабаново). Так как давали разные сорта зерна, то славильщики часто носили по нескольку мешков: для каждого

сорта свой.

Гораздо реже наряду с зерном «славильщикам» доставались пироги или только пироги и деньги (дд. Белянкино, Вакомино, Мартыниха), на которые покупали пряники или семечки. Впрочем, в 20-30-е года цель обходов менялась по всеобщему идеалу, характерному для этой эпохи: взрослые ходили славить с твердой ж ясной целью — собрать деньги на водку.

ПОСИДЕЛКИ И ИГРИЩА

В один из осенних праздников — Воздвижение, Богородицын день, Покров, Семёнов или Филиппов день молодежь собиралась в одном из домов деревни, чтобы вместе поработать и повеселиться. Эти собрания назывались вечеринами, вечерованьями, беседами, посиделками, а если в них участвовала молодежь нескольких деревень, то большой беседой, повадами или весельем.

Наиболее насыщенным самыми разнообразными обрядами развлечениями был период Филиппова заговенья и следующего за ним Рождественского поста (Филипповки). В некоторых местах Бабушкинского, Тотемского и Никольского р-нов Филиппово заговенье (=день перед началом поста) называлось девичьим. К этому дню были приурочены обряды, которые давно уже воспринимались как шалости и развлечения. Так, в д. Подболотье, Кожухово парни приносили на беседу солому и катали по ней девушек (см. «Комякаться»). Иногда это развлечение устраивалось и в святки. После катания девушки дарили парням крашенные яйца, причем своему вечеровальнику давали больше, до 50 яиц, остальным парням — по 1–2 яйца. Через неделю (реже — в Чистый понедельник) парни отдаривали девушек пряниками и конфетами. В д. Подболотье женатые мужчины требовали с девушек своеобразный выкуп за право устроить беседу в этот день. Они ставили посреди избы, где собиралась молодежь, пустое ведро, и не давали плясать, пока девушки не заполнят его доверху крашенными яйцами.

В дд. Верхотурье, Кожухово кроме катания девушек по соломе (поодиночке или вдвоем с парнем) молодежь развлекалась еще игрой в жгут (см. «Шубу шитъ»).

В больших деревнях могло существовать три вида посиделок, в зависимости от возраста участников: младшая (малая), средняя и старшая (большая). Младшая устраивалась для детей 10–12 лет, средняя — 14–15 лет, старшая для девушек 18 лет в старше. Девушка прекращала посещать посиделки, когда все ее подруги выходили замуж («весь слой замуж вышел») или после того, как ее просватывали.

На маленьких посиделках собирались те, кто только-только научился прясть. Искусное прядение было для них знаком принадлежности ко «взрослым девушкам». Обладание этим искусством значительно повышало престиж не только в глазах подруг, но и во мнении ровесников-парняшков, поэтому в ход шли всякие маленькие хитрости, магия и ворожба. Так, в д. Теренская семи-восьмилетние девочки устраивали хоровод вокруг ступы, в которой обычно толкли верно, припевая: «Ступа да пест, научи меня престь!» Если у юной пряхи нитки получались неровные и непрочные, ей нужно было в Чистый понедельник (?) накануне Великого поста выбежать вечером на улицу, зажечь клубок своего прядева, поднять подол и, усевшись на снег, просидеть так, пока клубок не сгорит. Считалось, что после этого работа пойдет на лад (д. Коровино).

Взрослые (средние, старшие) посиделки всегда были очень притягательны для «недоростков». Однако участвовать в них без разрешения завсегдатаев, более взрослых девушек, никому не позволялось. Нарушителей с позором выставляли. Причем, если для перехода с младших посиделок на средние достаточно было лишь приглашения («Настасья, приходи сево года к нам на беседу!»), то при переходе на старшие могли устраивать специальную церемонию.

В Тарногском районе в начале 20-х годов очевидцы описывали это следующим образом. «С малой вечерины на большую девушек переводят

старшие по общему совету, обыкновенно с осени, когда начинают сезон вечерин. Если вопрос разрешается в пользу девушки, за ней приходят с большой вечерины и приглашают к себе». В д. Путилове торжественность момента подчеркивалась тем, что старшие девушки кланялись в ноги приглашаемой. Часто переводу младших противились старшие сестры, «так как младшие, присутствуя на вечеринах, будут все рассказывать матери, особенно о том, кто провожает сестру, хотя это здесь и разрешается».

Похожий обычай был известен в начале XX века и вепсам. По свидетельству А.В.Лесковой, «девочки-подростки ходят смотреть на гулянья и собрания молодежи, но не участвуют в них. С 16 лет их признают уже «девками». Это делается так. Какой-нибудь парень приглашает намеченную девушку «идти в проводки». Та отказывается. Тогда подходит еще один парень и, взяв ее под руки о другой стороны, начинает водить по полу (то есть по центру комнаты) взад и вперед под песню девушек: «Пошел по полу водиться, пособи Бог научиться…» Вот девушка и введена в свет».

Безусловно, эти обычаи по происхождению тесно связаны с древними инициационными обрядами, оформляющими совершеннолетие. «Инициационный» характер имели и многие игры и развлечения молодежи на посиделках и игрищах. Подобные обряды существовали, видимо, и у мальчиков и парней. Хотя в ряде случаев переход во «взрослые» мог совершаться и постепенно, по мере «завоевания места под солнцем», что, естественно, во многом зависело от личных качеств молодых людей.

Новенькие (напусканки, одобетье, подчалки) на больших посиделках должны были сидеть на самом непрестижном месте — у входа, под полатями; если их было много, там ставили несколько лавок (в деревнях Верхнетолшминского с/с Тот.) это место называлось малинником). Почетные места на продольной лавке (главнице) предназначались для девушек-невест, славящихся своей красотой, «рукодельностъю», нарядами и богатством (славницы, славнухи, главницы. коновницы). Они «были на славе» или «сидели на невестах» («сидели на кругу»). Их места никто не смел занимать, даже если они по каким-либо причинам отсутствовали. По выходе славниц замуж младшие перемещались к более почетным местам в зависимости от своих успехов.

Впрочем, на старших посиделках особо выделялась и категория девушек, которые не пользовались расположением парней (на ошуре были). Как правило, парни к ним за прялку не садились (не канителились с ними). «Седьте вы с ними, поканительтесь с ними, а то они прядут, да прядут, а у нас все одна овецця нога (т. е. пустой простень)», — кокетничали девушки, пользующиеся успехом у парней (д. Титовская). Для таких девушек (а иногда и парней) существовало множество нелестных прозвищ, происхождение которых связано с давно забытыми поверьями и обрядами. Например, «на корёжках домой уехала», «с корягой домой ушла» (Кирил., Белоз.), «сосну поволокла» (Хар.), «с быком или по быка пошел», «быка домой пригнав или увёв» (Кич. — Гор.), «с седёлкой домой пошла», «седёлку сидит сторожит», (Кирил.) или «мох в углу копает», «весь вечер» или «всю ночь угол проконопатив» (Вытег. и Кич. — Гор.). Зато о парне, который весь вечер плясал, говорили, что он «с телушкой домой идет» (д. Маслово).

Впрочем, неудачи на плясках оказывали, по поверьям, неблагоприятное воздействие и на других членов семьи. «Так, в д. Старино, «если парни в ланчика (разновидность кадрили) не взяли девку за вечор, говорили: «О, эта с корягой домой ушла! Ну, завтра печка не растопицца у матки!»

Процесс прядения был окружен множеством поверий и обычаев, которые оказывали непосредственное влияние на его ход. Так, например, некоторые представления, связанные с кикиморой или святьём, служили причиной для более быстрого завершения работы. Согласно этим повериям, девушки должны были закончить определенную работу до Рождества, иначе, как считали в дд. Клеменево, Чеваксино, Курьяново, «кикимора нассит в кужель (=кудель)». На Рождество парни нарочно насыпали в кудель соли, чтобы девушки думали, что приходила кикимора. С кикиморой и со святьем связаны и другие поверья. Так, считали, что если вынести прялки в коридор, то кикимора превратит кудель в шелк.