Праздничные размышления

Каронин-Петропавловский Николай Елпидифорович

Когда онъ выходилъ изъ больницы черезъ часъ, его схватила тоска.

* * *

Здсь кончилось для Василія Чилигина праздничное

время, когда онъ могъ отдохнуть, оглянуться вокругъ себя, порыться въ своей душ и задуматься. А что съ нимъ будетъ дальше? Быть можетъ, увидавъ снова свою убогую обстановку, онъ почувствуетъ отвращеніе къ ней, и нападетъ на него тоска, и онъ апатично примется работать, равнодушно доживая свой вкъ; быть можетъ, онъ потопитъ свою печаль въ тухлой водк; быть можетъ, его начнетъ душить злоба, когда безпросвтная жизнь въ деревн снова закрутитъ, завертитъ его, не давая минуты времени для раздумья, когда въ ум зародится безпредметная ненависть, а по тлу разольется безсильная желчь… Но, быть можетъ, онъ сразу забудетъ все и снова заживетъ…

Дальнйшія событія въ жизни Чилигина

состояли въ томъ, что, во первыхъ, онъ пришелъ. домой и сълъ два фунта сухарей, по той причин, что у Дормидоновны ничего не было и во все время его отсутствія она изъ-за хлба жила у попа; во-вторыхъ, къ нему на другой день явился староста и объявилъ его должникомъ міра, который заплатилъ за него больничную плату, а, впрочемъ, съ искреннимъ сожалніемъ спросилъ, отчего онъ хромаетъ? На это Василій отвчалъ: „лапу отрзали“. Въ-третьихъ, на другой же день его призвали въ волость, гд довольно многочисленные кредиторы его встртили объявленіемъ, смыслъ котораго состоялъ въ одномъ слов: „отдавай!“ Въ-четвертыхъ, быстро сообразивъ, что съ него намреваются содрать шкуру, онъ незамтно удалился со схода и тмъ спасъ себя на нкоторое время отъ неминуемой гибели.

1883