Праздник жизни
Шрифт:
— Он первым делом решит, что меня надо показать психиатру. Гулять по воде на девятом месяце, сами понимаете…
— Я бы с ним согласился, но я собственными глазами видел, как вы расхаживали по колено в воде.
Этот тип следил за каждым ее движением, не отходил от нее ни на шаг. Так она и думала. Надо доверять своему чутью. Нет худа без добра. Чутье все же у нее есть, а мании преследования нет.
Держа ее под руку, он подвел ее к стулу.
— Как вы себя чувствуете? В животе боли нет?
— У меня
— Видать, вода вам послужила защитой.
— Везет как утопленнику.
— Хорош утопленник. На вид совсем живой.
Этого нельзя было сказать про Джеки и Бена. Хоть они тоже не утопленники.
Только сейчас до нее дошел смысл слов Барта. Она опустилась в кресло-качалку у камина. Ужас и смятение, охватившие ее при известии о гибели лучшей подруги, вдруг с новой силой вспыхнули в ней.
— Почему вы считаете, что кто-то убил моих друзей?
— Первым делом вам надо переодеться.
Она посмотрела наверх и застонала. Ей не одолеть такой лестницы.
— Одежда наверху?
Она кивнула.
— Сидите здесь. Я принесу. Где у вас халат?
Придется принимать зловещего незнакомца в халате. Но мокрая одежда не лучше. Она прилипла к телу, облегая живот и соски.
— Он в ванной. Третий этаж направо, — объяснила она, выбирая из двух зол меньшее. — Голубой. Ошибиться трудно.
Он помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Наверное, хочет вернуться как можно быстрее. Видимо, боится, что она позвонит в полицию. Она хотела было позвонить, но что-то в ней противилось этому желанию: слова незнакомца пустили корни в ее сознании и постепенно начали обретать смысл. Если это он пытался убить ее на пляже, то зачем было спасать ее? А если он не из ФБР, то откуда он может знать о том, что это ребенок Джеки?
Один вопрос рождал тысячу новых. И на все нужны были ответы.
— Барт.
Он стоял у камина в большой семейной комнате и разжигал поленья. Миган кое-как переоделась, навязала полотенце как тюрбан на мокрые волосы и сменила мокрую одежду на голубой ворсистый халат. Он мягко облегал ее живот и ниспадал широкими складками до лодыжек.
— Я хочу затопить камин. Вы не против?
— Отличная идея. Но вам тоже надо переодеться.
— У меня рост сто восемьдесят семь сантиметров. Едва ли у вас найдется что-нибудь подходящее. Да и эти рубашки сохнут быстро. — Он уже снял свою тенниску и был по пояс голый.
— Хорошо, что вы оказались одетым соответственно случаю. И то спасибо.
— Хорошо, что я не спускал с вас глаз и все время смотрел в бинокль, когда на вас напали.
— А где вы были?
— За кустами
— Вы что, все время следите за мной, когда я выхожу из дому?
— Стараюсь, — признался он.
— Это и есть ваше дело — присматривать за мной?
— Бывает и хуже. И места не такие приятные. К тому же с вами легко: вы ездите обедать в одно и то же время. И на прогулку выходите как по часам.
— У меня есть привычки.
— У большинства людей они есть. И у законопослушных граждан и у преступников. На этом мы их и ловим.
— Итак, вы приехали сюда следом за мной, полагая, что кто-то покушается на мою жизнь?
— Мы считали, что такое не исключено.
— Мы — это ФБР?
— Верно. — Он отбросил упавшую на лоб прядь волос.
Миган сняла с головы полотенце и стала энергично растирать волосы. Влажные, они казались еще чернее.
Его снова поразило, какая она красивая и какая беззащитная. Ему еще не доводилось охранять беременных женщин, и он даже не думал, что это произведет на него столь сильное впечатление.
Несколько минут назад, когда он увидел, как она борется за жизнь, его охватила ярость. Каким же надо быть чудовищем, чтобы напасть на беременную женщину? Глупый вопрос. Он знает это чудовище.
Правда, беременная или нет, Миган Ланкастер далеко не из слабаков. В воде она боролась как тигрица, и ему пришлось напрячь все силы, чтобы удерживать ее. Но опасности он любит.
Дрова шипели и наконец занялись; языки пламени взмыли вверх. Он поставил на место экран и отошел от камина.
— Сейчас согреемся.
Миган стояла сзади с пляжным полотенцем в руках.
— Вот, возьмите, это тоже не помешает, пока одежда не просохнет.
— Отличная идея. — Он накинул полотенце на плечи.
— Вы хорошо разглядели человека, который пытался убить меня?
— Не уверен. Было темно, и все произошло очень быстро. Я оттолкнул его, и он сразу дал деру. Я даже не успел сорвать с него эту дурацкую маску.
— А почему вы не стали его преследовать?
— Если бы я побежал за ним, вы бы захлебнулись. — Он посмотрел в сторону кухни. — А теперь нам не помешало бы подкрепиться. Вы ели?
— После ланча — нет.
— Я тоже.
Зазвонил телефон. Она вскочила, но он удержал ее.
— Пусть звонит.
— Это, наверное, мой босс. Он не отстанет, пока я не возьму трубку.
— Джон Гардисон?
— Он самый.
— Тогда ответьте, только ни слова о случившемся. — Он прочитал в ее глазах удивление, смешанное с недоверием. Это он больше всего не любил в своей работе: законопослушные граждане начинали вести себя, как закоренелые преступники. — Доверьтесь мне, Миган. Я защищу вас и вашего ребенка. Больше такое не повторится. Только слушайтесь меня. Просто ответьте, как будто ничего не случилось.