Преданная. Невеста
Шрифт:
Вероятно, нет. Потому что вопросов не было. А я, конечно, ночую не у Лизы.
– Что там брат? – инициатива в наших разговорах тоже преимущественно исходит от него.
Я хмурюсь и смотрю вопросительно.
– А что брат?
– Деньги помогли?
– Какие деньги? – Хмурюсь сильнее. Запоздало вспоминаю, что взяла у Тарнавского уже три «платежа». И это только на брата.
Теперь я действительно дорого ему обхожусь.
«Опомнившись», сажусь ровнее на сиденье. Приглаживаю складки на короткой юбке. Ерзаю и
– А, спасибо за деньги. Все хорошо у брата.
Улыбка и энтузиазм липнут к лицу как будто я посадила их на супер-клей. Выдерживаю долгий взгляд, не дав дрогнуть ни единой мышце.
Теперь прокашливается уже Слава, отводит глаза к дороге.
Телефон снова жужжит. Взгляд мужчины дергается на него. Я вижу, как Слава сжимает руль и проезжается по коже напряженными пальцами.
Твое доверие ко мне рушится? Как жаль.
Возможно, ты не дорабатываешь? Не настолько уж твоя ебля чудодейственна?
Яд сочится из сердца и выделяется сквозь поры. Сжирает кислород. Дышать становится тяжелее.
– Когда свадьба-то? – А Слава, тем временем, даже пошутить пытается.
Я же знаю – я тебя уже бешу. Зачем же ты мне прощаешь?
Хотя я помню, да. Тебе важно хранить контроль.
Еле сдерживаю рвущееся наружу слишком острое: а наша?
Но так выводить его нельзя. Боюсь, первой маска слетит с меня.
Поэтому играю.
Смеюсь и отмахиваюсь.
– Боже, да зачем эта свадьба нужна вообще? Сейчас уже никто не женится. Не те времена, ваша честь, – несу абсолютную чушь, в которую и сама-то не верю, потому что хочу семью. Хочу союз. Хочу искренности. Больно, что с ним хотеть бессмысленно. – Тем более, откуда взяться уверенности? Сегодня кажется, что любишь раз и на всю жизнь, а завтра…
Щелкаю пальцами в воздухе. Ловлю на них судейский взгляд. Губы сохнут. Облизываю.
– А что завтра?
– Встречаешь другого человека. Первую школьную любовь. Коллегу. Просто на улице кого-то. И что? Разводиться? Зачем?
Вопросы повисают в воздухе. С опозданием слышу тихое:
– Действительно.
Ауди снова рычит. Телефон начинает действовать своими вибрациями на нервы даже мне. Хватаю его, смахиваю шторку и включаю авиарежим.
Все это – под наблюдение Тарнавского. Оставляю на коленях. Тём, пока достаточно.
Поднимаю глаза на всё еще своего мужчину. Сердце взводится. Я знаю, что делаю. И знаю, что у меня получается. Но это не значит, что мне не страшно.
– У нее парня нет? – Слава спрашивает, я перевожу голову из стороны в сторону. – Жалко.
Опускаю взгляд на пространство между нами.
И мне жалко, что скатываюсь до такого.
Меня
По договоренности, Слава подвозит меня к заезду в Лизин ЖК. Это вроде как наш с ним компромисс. Хотя бы немного времени вместе провести, раз уж я так занята.
И чем ближе мы к точке высадки, тем медленнее едет Ауди. И тем тише в салоне. Разговор не клеится. И дело уже даже не в непрекращающемся жужжании моего телефона.
Слава замедляется до полного стопа. В машине гаснет свет. Я смотрю на свои колени и жду щелчка. Дальше – расстегнуть ремень, быстрый поцелуй в его щеку, дернуть ручку и свалить.
В двух кварталах находится гостиница, в которой я уже не впервые снимаю номер. Только никакой Артем туда не приезжает. Нет в природе Артема. Реально изменить я не смогла бы. Я вообще не знаю, когда не больно будет смотреть на мужчин.
Чтобы сбежать, мне нужно услышать звук разблокировки дверей, но заветного щелчка нет и нет.
Нервы калятся. На душе – разрастается шторм.
Меня иногда все еще накрывает желание не мстить, а выплакать. Может ему больно будет из-за того, как больно мне? Он же человек. Он же хороший человек…
Ноздри щиплет. Не знаю, слышит ли он это. Чувствует ли.
Жмет на замок моего ремня. Он со свистом скатывается. Я зачем-то глубоко вдыхаю.
Дальше – освобождается от своего. Его сиденье отъезжает. Руки тянутся ко мне.
Протест смешивается с непреодолимым желанием льнуть. Это ужасно, но я до сих пор помешана на нашей близости.
Пересаживаюсь на мужские колени. Чувствую, как крепко руки обнимают и вжимают в горячее тело.
Оно в моменте кажется моим-моим. И губы моими. Мы ими сталкиваемся. Мы целуемся.
Как подростки. В машине. Я раз за разом напоминаю себе, зачем это ему и почему не нужно мне. Но напоминалка сломалась. Я дрожу. Позволяю себя целовать.
Горячие ладони ложатся на мои разведенные колени. Едут по капрону черных колготок, скатывая юбку. Сжимают ягодицы и давят промежностью в пах.
Слава отрывается и вжимается затылком в подголовник:
– Юль, поехали домой, – его просьба звучит до боли искренне. Взгляд перескакивает с одного зрачка на другой. Я знаю, что будет, если соглашусь. Снова слабость. Потом – адская боль. Новое одолжение. Задание. Просьба.
Проси так. Я так всё сделаю.
Сжимаю дрожащие губы и мотаю головой.
– Не могу. Я Лизе пообещала.
Слава злится. Выдыхает шумно и длинно.
Взгляд опускается на мою шею. Пальцы делают больно, стискивая сильнее. Он несколько раз бьется затылком о спинку своего кресла. Потом снова смотрит в глаза: