Преданья старины глубокой
Шрифт:
– Что? – резко отбросил одеяло Всеволод.
– Похитили этой ночью…
– Кто?
– Да тиборчане, больше некому… Страже Серебряных ворот зелья сонного подсыпали – до сих пор добудиться не можем…
Князь медленно спустил с постели одну ногу… другую… Выпрямился во весь рост, постоял какой-то миг, неподвижно глядя в одну точку… и заревел во всю мощь бешеным туром:
– Догна-а-ать!!! Вороти-и-ить!!!
– Уже коней седлаем, княже! – с готовностью сообщил воевода. – Прикажи только!
– Сей же час дружинных в погоню!!! – страшным голосом
– Сделаем, княже, исполним! – выкатился из горницы Дунай, на бегу надевая шелом.
С ужасающим грохотом из кремлевских врат вынеслась сотня всадников. Отборнейшие гридни – лучшие богатыри в дружине. Впереди всех на храпящем жеребце мчался воевода Дунай, все еще слышащий за спиной бушующего и топочущего ногами князя. Конная лавина прокатилась по деревянной мостовой, едва не раздолбав ее в щепы, и лишь на несколько минут задержалась у Серебряных ворот.
– Что там стряслось, Дунайка? – окликнул старого воеводу Демьян Куденевич, подходя к воротам. Древний богатырь помнил нынешнего дружинного командира еще мальчишкой.
– Не слышал еще, дедушко Демьян? – насупил кудлатые брови Дунай, наблюдая, как подымают опускную решетку. – Елену Всеволодовну ночесь прямо из светлицы скрали! Чернавка принесла воды умыться… а там и нет никого!
– Иди ты! – ужаснулся Демьян Куденевич. – Вот беда-то какая! А это вы что ж – в погоню? Может, и мне с вами?!
– Сами управимся, дедушко! А ты, раз уж рядом случился, окажи услугу, присмотри пока за воротами. Видишь, стражу потравили…
– Присмотрю, присмотрю, Дунайка, ступайте с Богом! Будь надежен, мимо меня ни одна паскуда не прошмыгнет! – охотно пообещал богатырь, взвешивая на руке тяжеленную булаву в два локтя длиной. Обычному человеку такую и не поднять…
Воевода кивнул и вонзил шпоры в бока жеребцу. Тот яростно грызанул удила и резко пустился в галоп, пролетая в каменную арку и уносясь по пыльной дороге на полуночь – в сторону Тиборска. За ним устремилась вся сотня, подняв кверху длинные пики с прапорцами. Времени прошло не так уж много, похитители не могли уехать далеко.
Демьян Куденевич проводил взглядом удаляющихся всадников, неодобрительно цокнул языком и полез на стену по приставной лестнице. Там он осмотрел похрапывающих и пускающих слюнявые пузыри гридней, хмыкнул и легонько пнул ближайшего.
– Подымайся, Алеха, уехали.
Алеша Попович поднялся на ноги, отряхнул мусор с щегольского платья и с тревогой посмотрел вслед летящим по дороге гридням.
– Кабы не дознались, что это я всех сонным вином опоил… – обеспокоенно молвил он. – Не пощадит ведь князь… Может, не стоило впутываться, дедушко Демьян?
– Ничего, паря, как-нибудь выпутаемся, – махнул рукой богатырь. – Впервой, что ли? Тебе Яромир как велел отнекиваться?
– Врать велел бесстыже, да на него все сваливать. Мол, это он незаметно подкрался татем ночным, да зелье всем в питье подсыпал…
– Ну вот так и отнекивайся, если спрашивать
– И как только этот дружка меня уговорить-то сумел… – сердито покачал головой Алеша. – До сих пор не верю, что я на это согласился…
– Зело речист парнище, – согласился Демьян Куденевич. – А только прав он – негоже князю единожды заключенный уговор нарушать так бесстыдно. Всеволод когда опомнится да пораскинет умом спокойно, так еще и порадуется, что эдак все обернулось… Да и Кащея в две руки сподручней бить будет, чем одной… Правильно Яромир мыслит, про общее дело радеет…
– Чего? – удивился Алеша. – Это он тебя такими речами подговорил, дедушко Демьян?
– Конечно. Добрый час нас с Бояном убеждал – убедил все ж, чертяка говорливый… А тебе он разве не про это говорил?..
– Э-э-э… Да, конечно, говорил, как же иначе-то… – поднял глаза кверху Алеша, невольно щупая плотно набитый кошель за пазухой. – Чего б я иначе-то…
– Темнишь ты что-то, Алеха… – задумался Демьян Куденевич. – Гм… Глянь, а это чего вон там виднеется такое?
– Где?
– Да вон, на восходе… Птица, что ль, какая?
– Не вижу – солнце мешается…
– Давай-давай, гляди лучше – у молодости глаза зоркие…
– Странная какая-то птица… – прищурился Алеша Попович. – Будто бы с тремя головами…
Демьян Куденевич прислонил ладонь ко лбу… прищурился… подался вперед… и гаркнул во всю мочь:
– Бей в набат, Алешка!!! То змей трехглавый!!!
Дважды повторять не понадобилось – Алеша Попович юркой куницей взлетел по лесенке, и храмовые колокола загудели набатным звоном, разнося тревогу, созывая воев…
Змей Горыныч несся вперед с попутным ветром, с наслаждением ощущая воздушные потоки, струящиеся вдоль тела. На спине не прекращалось копошение – людоящеры прямо на лету закрепляли ременные петли, привязывали прочные канаты. Амбагай болтался под брюхом, затягивая узлы на большой доске с крюками.
– ВЛАДИМИР ПОД КРЫЛОМ! – прогремел тремя глотками исполинский ящер. – ВСЕМ В ГОТОВНОСТЬ!
Тугарин, сидящий меж шипов на средней шее, окинул стольный град цепким взглядом. Да, стены высокие, крепкие… только чем они помогут против атаки из-под облаков?!
– Снижайся, Горыныч! – прокричал он, стуча по толстой чешуе. – Сделай-ка пару кружков над городом, наведи шороху!
– В набат бьют! – объявил хан Калин, прикладывая ладонь к уху. – Заметили уже, с-собаки!..
Трехглавое чудище с ревом и шумом опустилось почти к самой крепостной стене, едва не задев ее стреловидным хвостом. Внизу уже царило настоящее столпотворение – по тревоге отовсюду выскакивали княжеские и боярские гридни, тиуны, отроки, мечники, стрельцы…
Великому Владимиру не впервой было выдерживать вражеское нападение. Вот только ворог на сей раз явился непривычный – вои растерянно метались, не зная, куда бежать, кого рубить. Со стен беспорядочно летели стрелы, но пока что ни одной не удалось даже оцарапать чешуйную броню Горыныча.