Предатель стреляет в спину
Шрифт:
Поиски в закрывающемся кафе ни к чему не привели. Виктор скатился по ступенькам вниз. У входа тоже ничего не было. Он вновь бросился по лестнице вверх. Навстречу спускалась невысокая красивая девушка в белом передничке.
В другое время Егоров постеснялся бы расспрашивать о местах общего пользования, но только не сейчас.
– Сестренка, – окликнул ее Виктор, перегораживая лестницу, – где здесь у вас это самое?
– Внизу, – ответила девушка, – но это самое уже закрыто.
– Это не радует, – загрустил Егоров.
Видимо,
– Пойдемте, я вам открою.
– Пойдем, открой, – обрадовался Виктор.
Девушка вновь засмеялась и зазвенела ключами, доставая их из кармашка передника.
Так Егоров познакомился со Светкой.
Кафе ему понравилось видом на море, поэтому он приходил сюда практически каждый вечер, оставаясь до закрытия.
Со Светкой офицер подружился. Как-то он указал на дверь двум подвыпившим ребятам, которые никак не хотели уходить, а вернее, желали покинуть заведение только вместе с девушкой. Официантку подобное совершенно не радовало, и она все повторяла ухмыляющимся повесам:
– Мальчики, уходите. Мы закрываемся, мальчики! Ну, пожалуйста!
В другой раз Егоров помог ей убрать все столы.
– Брось, – повторяла она не очень настойчиво, – я сама.
– Обещал, значит, помогу, – возражал Виктор.
Рядом сидел приятель девушки и волком смотрел на Егорова.
– Может, выпьем, брат? – предложил тот.
Светкин ухажер молча и неприязненно отвернулся. Виктор пожал плечами, склоняясь к белой пластиковой поверхности, старательно оттирая влажной тряпкой высохшие красные пятна пролитого вина.
На следующий день официантка виновато сказала:
– Не обижайся на него.
– На кого? – не понял Егоров.
– На моего… ну… парня, – запинаясь, уточнила Светка.
Виктор рассмеялся и покачал головой.
– В этой жизни, – твердо сказал он, – если и есть обида, то исключительно на себя.
– Правда, не сердишься? – не поверила Светка.
– Абсолютно.
– Странный ты, – заметила официантка, искоса поглядывая на него, – я за тобой давно смотрю. Не такой, как все.
– Ну-у-у, – смешался Виктор, – сколько тебе лет, малая?
– Девятнадцать, – нехотя ответила Светка и добавила с вызовом, вскидывая голову: – Я совсем не малая! Скоро двадцать исполнится!
«А мне скоро двадцать четыре, – подумал Егоров, – но чувство такое, что жизнь свою я выбрал уже сполна».
– На вид не больше шестнадцати, – засомневался он.
– Двадцать, двадцать. – Черные бровки упрямо двинулись к переносице. – И не подумай ничего такого… С парнем, которого ты видел, я только потому хожу, чтобы другие не приставали.
– А он не пристает?
– Нет, он тихий. Мы с ним даже не целовались ни разу, – сказала Светка и покраснела.
Виктор скептически хмыкнул и пожал плечами:
– Очень
– А кто тебе сказал, что нравится? – возмутилась Светка и… убежала.
«Совсем ребенок», – подумал тогда Егоров, глядя, как Маленькая Мэрилин нарочито обходит его стороной и подчеркнуто не замечает.
Вскоре они помирились, хотя, в принципе, и не ссорились.
Вернувшись, Егоров нашел на столике все заказанное. Он быстро хватанул водки прямо из горлышка и окинул взглядом кафе. Дурашливая мошкара носилась возле разноцветных лампочек, крестом нависающих над площадкой. Юноши все откровеннее выказывали отношение к спутницам, вплотную придвинув к их стульям свои и кладя руки на плечи девушкам.
Из больших черных колонок плыла мягкая, нежная музыка, под которую так хотелось любить и быть любимым. Столики постепенно освобождались. Молодежь, да и не только она, парочками, взявшись за руки или обняв друг друга, уходила то ли к морю, то ли туда, где так призывно звенели цикады.
Наступало время исключительно для двоих, когда им не нужен никто, кроме друг друга. Лишь Виктору некуда было торопиться.
Светка вновь подошла, неся на тарелочке пирожное.
– Это лишнее, но приятно. Спасибо за заботу.
Девичьи щеки облил румянец.
– Я сейчас, – сказала официантка и исчезла.
На этот раз ее не было долго. Зато потом у Виктора выкатились глаза, а присутствующие мужики, все до единого, повернули головы.
Светка сняла передничек и еще туже затянула поясок на легком платьице. Она резче оттенила глаза и подкрасила губы более темной помадой, вероятнее всего, чужой. Волосы взбила и расчесала так, что свет причудливо ломался в них, и от этого они казались пышными и воздушными.
В руке девушки был бокал с красным вином.
– Забастовка?
– Нет, просто девочки сказали, чтобы отдыхала. Они у нас такие хорошие. Прямо вытолкали меня. Давай, Витя, за столик свободный перейдем?
– Твой друг не закатит скандал?
– Он уже давно не друг, – радостно сообщила Светка.
– Не выдержал испытания временем? Нагулялись по улицам?
– Да! – засмеялась официантка.
Девушка сноровисто убрала стол, протерла его чистой влажной тряпкой и напоследок принесла маленькую тарелочку под пепельницу.
– Жаль. Хороший был парень, – сказал Виктор, устраиваясь поудобнее.
– Есть и получше, – засмущалась Светка, отводя глаза.
– Конечно, – согласился Егоров, поднимая стакан. – За что пить будем? Если не ошибаюсь, это у нас первая совместная пьянка.
– Да. Так за что?
Виктор пожал плечами.
– Пусть каждый выпьет за что-то свое, – сказал он после некоторого раздумья, вспоминая Ирину.
Лицо его при этом скривилось, потому что представил Егоров сейчас ее вновь в чужих объятиях.