Предатель. Не вижу нас вместе
Шрифт:
С силой разжимаю пальцы и продолжаю идти, не давая себе расслабиться, как… цепляюсь за что-то стопой.
Спотыкаюсь. Снова падаю. На этот раз на мягкую поверхность.
“Ковер”, — мелькает в голове, когда жесткий удар приходится на мое плечо.
Из меня вышибает весь воздух. Боль пульсирующими волнами проносится от плеча по руке, протирается в остальные части тела.
Кое-как сажусь на этот самый ковер, и чувствую, что силы покидают меня.
Если я из квартиры не могу выбраться без происшествий, то как до улицы доберусь?
Отчаяние снова возвращается ко мне, накрывает огромной волной с ног до головы. Давит на плечи, грудь. Слезы во всю льются из глаз. Всхлипы один за другим срываются с губ.
— Почему? — неуклюже бью кулаком по ковру. — Почему все так сложно? Разве я заслужила подобное испытание? — замахиваюсь, но на этот раз рука падает вдоль тела. — Я же просто хотела стать мамой… хотела, чтобы у нас с Демидом был малыш, которому мы могли передать всю нашу любовь. Я так мечтала о полноценной семье, а получила… — рыдания не дают договорить.
Плачу в голос, захлебываюсь слезами. Но не могу их остановить.
— Прости малыш, — бормочу сквозь слезы, обнимаю себя. — Наверное, зря ты ко мне пришел. Тебе нужно было выбрать мамочку получше, не такую… жалкую, — сил даже на то, чтобы сидеть не хватает.
Опускаюсь на бок. Подтягиваю к себе колени. Обнимаю их.
Плачу.
Плачу.
Плачу.
Пока…
— Ксюша? — мужской голос заполняет пространство комнаты.
Демид?
Вздрагиваю. Замираю. Из-за слез, не понимаю, когда в комнате появился посторонний. А когда слышу быстрые, тяжелые шаги, зажимаюсь, словно пытаясь спрятаться от всего мира.
— Пожалуйста, оставь меня в покое, — бормотание срывается с моих губ, смешиваясь с рыданиями. — Просто оставь меня…
Шаги затихают. Но я все равно чувствую чужое присутствие. Оно жаром оседает на коже, сдавливает горло, заставляет сердце биться чаще. Надо мной кто-то стоит. Кто-то наблюдает. А когда я улавливаю легкий шорох, начинаю дрожать еще сильнее.
— Это Демид с тобой сделал? — кое-как разбираю слова, наполненные сожалением и злостью.
И принадлежат они явно не моему мужу.
“Руслан?” — мелькает в голове осознание.
— Ты же в больнице должна быть, — произносит он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мысль попросить его о помощи проносится в голове, но я тут же отмахиваюсь от нее. Руслан — друг Демида. Верный, преданный, как пес. Он никогда не пойдет против него.
Окунаюсь в еще большую безнадежность. Рыдания новым потоком вырываются из меня. Кажется, я могу только плакать. На большее у меня просто нет сил.
— Твою же мать! — выплевывает Руслан. — Демид меня убьет, — ворчит он, аккуратно просовывая под меня руки. — Но я тебя забираю.
Он поднимается на ноги. Тянет меня за собой, подхватывает, крепко прижимает к себе. Сопротивляться бесполезно. Да я и не могу больше противостоять всем подряд.
— Просто держись, — голос Руслана
Глава 17
Не запоминаю, как мы с Русланом покидаем квартиру. Как оказываемся на улице — тоже не откладывается в голове. Лишь щелчок ремня безопасности и последующий за ним хлопок дверцы возвращают меня к реальности.
Втянув в легкие воздух, чувствую сладковатый, немного тошнотворный аромат, который явно принадлежит освежителю, висящему в машине. Он настолько насыщенный, что кажется, будто оседает на языке.
Холодный ветер врывается в салон, видимо, открывается водительская дверца. Я машинально поворачиваю голову к Руслану.
— Откуда ты взялся? — спрашиваю тихо, почти безжизненно, и тут же отворачиваюсь, прислоняясь затылком к подголовнику.
Прикрываю глаза — так спокойнее. Можно притвориться, что я не такая жалкая, какой считает меня муж.
Руслан молчит. Слышно только, как он садится за руль, захлопывает дверь и включает зажигание. Но не трогается с места. Складывается впечатление, что ему трудно решиться сделать последний шаг.
Не удивлюсь, если Руслан, в итоге, передумает, вытащит меня из машины и отправит домой.
— Демид дома документы подписанные оставил, я за ними заехал. Что между вами произошло, Ксюш? — осторожно спрашивает он. Боится ранить мои чувства или услышать правду?
— Не хочу, — мотаю головой. Стоит только представить, что нужно “вернуться”, даже мысленно, в спальню, где не так давно Демид издевался надо мной, кожа покрывается ледяными мурашками, а дыхание спирает в груди.
До сих пор не могу поверить, что со мной на кровати был муж. Может, я перепутала, и это чужой человек пытался взять меня силой, а потом назвал жалкой? Вот только самообман не помогает. Даже сейчас я прекрасно чувствую, горячее дыхание мужа, хвойно-сандаловый аромат его парфюма, настойчивые губы, грубые прикосновения. Такое чувство, что все это впилось в мою кожу, захватило мысли и заставляет раз за разом переживать испытанные страдания, чувствовать заполняющий душу ужас.
Меня потряхивает даже сейчас, хотя прошло немало времени с того, момента, как Демид бросил меня одну, в темноте, напоследок так точно описав мое теперешнее состояние.
— Ладно, — выдыхает Руслан, сдаваясь и отвлекая меня от самобичевания. — Откуда кровь?
Стоит другу мужа задать мне этот вопрос, как боль в ладонях жжением напоминает о себе. Надо же, я так глубоко заперлась в себе, что забыла о физических ранах, растворилась душевных.
Поворачиваю ладони вверх.
— Отсюда, наверное, — голос жутко хрипит. Тяжело глатываю, но это не помогает смочить саднящее горло, ведь во рту тоже перехосло.
— Твою же мать, — выдыхает Руслан. — Сильно болит? — почему-то кажется, что он смотрит на мое лицо.