Предателей не прощают
Шрифт:
— А такая бывает?!
— Я похож на ботаника?
В ответ так и хочется признаться, что сейчас мой строгий босс похож на кого угодно, только не на себя. Но я держусь. Прикрыв рот рукой, часто моргаю. Боясь упустить хоть одно слово, напрягаю свои уставшие извилины. И не знаю, как справиться с желанием коснуться этого фантастического мужчины.
Лекция длится пару часов. К концу ликбеза я забываю, почему приехала в этот отель и не помню причину недавних слез.
Рауде,
Благодаря ему впервые за этот тяжелый месяц будущее не кажется мне трудным и мрачным. В нем даже есть какой-то план: новый альбом, отдельная пиар-кампания и тур по стране.
Учитывая суммы, указанные в контракте, всего за полгода я вытяну семью из долгов и смогу отдать отцу его долю за квартиру. Все о чем мечтала и ради чего старательно пахала в центре.
— Так, Ева, на сегодня с тебя хватит.
Когда, расслабленная и счастливая, я начинаю зевать и пытаться опустить голову на широкое мужское плечо, Рауде встает с кровати.
— Я сейчас умоюсь и смогу слушать дальше. — Глаза слипаются, и все же не хочу его отпускать.
— У тебя сегодня был важный день. — Леонас застегивает пиджак. — Постарайся хоть немного выспаться.
— После всего, что вы рассказали… — Поднимаюсь следом. — Не уверена, что получится.
— Ты упрямая. Справишься.
Рауде снова обводит взглядом комнату. Все мои залитые желтым светом десять или двенадцать квадратных метров. Ухмыляется чему-то своему, тайному. К счастью, не требует вернуться в люкс.
— Я буду стараться. — Подхожу к нему ближе.
Сейчас расстояние между нами меньше, чем было раньше, когда сидели на кровати. «Небезопасное!» — шепчет внутренний голос. А память подкидывает пикантные картинки с нашим поцелуем в питерской квартире.
— Тогда спокойной ночи. — Леонас уже готов уйти. В самый последний момент я хватаю его за руку.
За весь долгий разговор у нас не было и мгновения интимности. Меня учили быть взрослой, давать сдачи и набивать себе цену. Лекция мудрого учителя зеленой ученице или отца — дочери. Никаких мужчин и женщин. Никаких эмоций или чувств.
Наверное, лучше так и расстаться, но я окончательно смелею.
— Спасибо большое. Вот… — Тянусь к щеке, чтобы поцеловать и замираю в паре сантиметров от кожи.
Маленькие неопытные девочки не целуют взрослых мужчин. Они даже не пересекаются. Для поцелуев и большего у таких мужчин есть жены, любовницы… кандидатки. Мне не о чем грезить, но от тяжелого взгляда карих глаз все эти запреты теряют силу.
Словно маленький хилый магнитик я тянусь губами к губам Рауде и бесстрашно кладу руки ему на плечи.
В тот же миг нас обоих будто уносит.
Замечаю, как дергается кадык, и
Это поцелуй совсем не похож на питерское безумие. Никто не трахает мой рот, не вколачивает лопатками в стену. Не пытается запугать.
Рауде будто пробует… Осторожно изучает губы. Мучительно-нежно посасывает нижнюю. Обдавая своим дыханием, ведет языком по верхней.
Заставив раскрыться, с прежней неспешностью ласкает язык и нёбо. Дает мне возможность одуматься прийти в себя и прекратить.
В Питере, раздавленная его напором, я разрывалась между желаниями: сбежать и продолжить. Тогда мне было плохо и страшно. А сейчас, после двух часов в безопасности и наедине, не остается никаких страхов.
— Хреновая благодарность, девочка. Опасная, — хрипит Рауде и продолжает меня целовать… в щеки, в шею, в ключицу, скользя все ниже и ниже.
— Мне запретили просить прощения. — Окрыленная такой реакцией, я заставляю внутренний голос замолкнуть и расстегиваю верхнюю пуговицу строгой рубашки.
— Я чуть не сдох в зале, когда ты запела. — Леонас собирает мои волосы в хвост. Тянет их назад, заставляя выгнуться. — Чуть не придушил звукооператора и тех двух куриц.
Он целует над самым вырезом майки. И жадно, как наркотик, тянет носом мой запах.
— У меня… — Вздрагиваю всем телом. — Не было выбора.
Я бесстрашно задираю вверх проклятую майку. Плевать, что под ней ничего нет. До слез мечтаю поскорее избавиться от этой преграды.
— За это ответят. Обязательно.
— Мне… А… — Стону от прикосновения горячих мужских губ к моей обнаженной груди. — Мне уже неважно.
— Совершенная… — Лео останавливается. Затуманенным взглядом смотрит на заострившиеся вершинки. Мажет по ним большими пальцами. Одновременно. Без нежности. Обводит по кругу. — Нереальная.
Он медленно поднимает голову и, будто в душу, смотрит в глаза.
— Я знаю про Ирму. Я никому не скажу. — Хочется плакать. У судьбы жестокое чувство юмора. Именно из-за отца и его молодой любовницы моя семья оказалась по уши в долгах. А теперь я готова пойти на что угодно лишь бы стать любовницей для женатого мужчины.
— Не скажешь. — Стиснув зубы, Рауде возвращает майку на место и поправляет мои волосы. — Потому что ничего не будет.
Глава 34. Будни
Вернуться в отель оказывается проще, чем я думала. Готовая к длительной пешей прогулке, в семь утра я выхожу из своего номера. А на первом этаже меня останавливает администратор. Он любезно вручает стаканчик с ароматным кофе и сообщает, что на парковке ждет машина.
Как выясняется, Рауде прислал её еще ночью и потребовал у портье, чтобы тот лично усадил меня в салон.