Предательство
Шрифт:
Ой! Я так смущена.
Я взглянула в его порочные глаза и спросила:
– Миссис Витт?
– У неё есть собственный номер. До конца этой ночи... - он развел мои ноги шире. Скользнув своими губами по моим, коснулся пальцами.
– …Ты моя. Только моя.
Откинув назад мою голову, Нокс потерся о мою шею. Его щетина царапала мою чувствительную плоть, как покалывание тысячи игл, посылая разряды от моей шеи до глубины души. Когда мое дыхание участилось, Нокс поднял меня со стола и прижал к своей груди.
–
– Решить что?
– Должен ли я быть тем, кем ты меня назвала?
Я потянулась и поцеловала его в щеку,
– У меня есть другие варианты?
Он понес меня в сторону спальни.
– Я обещал тебе то, чего ты заслуживаешь. Я не нарушаю обещаний.
Мои глаза широко раскрылись от удивления, когда он открыл дверь в море мерцающих свечей - сотни свечей, повсюду - на шкафу, подоконниках и столах.
– Как?
Он поставил меня на пол и повел в ванную, так же освещенную свечами. Я восхищенно покрутилась на месте. Большая ванна была наполнена пузырьками, в воздухе висел сильный запах лаванды.
– Той ночью, - объяснил он, - мой визит в твой номер прервал твою пенную ванну, и я говорил тебе ранее, что ты заслуживаешь прогулки по пляжу и свечи.
Он мягко развернул меня и расстегнул молнию моего платья, всю до конца.
– Мы прогулялись, - прошептал он напротив моей кожи, - теперь пришло время для свечей.
Спустив бретельки с моих плеч, он позволил платью соскользнуть на пол, стекаясь в лужу из черного шелка вокруг моих ног. Нокс осторожно распустил мои волосы, а я стояла спиной к нему, по-прежнему оставаясь только в туфлях.
– У тебя самые красивые волосы, - сказал он, собрав их в высокий хвост:
– Здесь, - продолжал он, - в свете свечей, это цвет красного дерева, насыщенный и изысканный, но на солнце я вижу красный и желтый.
Он скрутил волосы и сделал из них пучок.
– Он такой же, как ты: красивый, многоликий и непредсказуемый.
Я стояла, как изваяние, а куча одежды возле моих ног росла, пополнившись обувью, рубашкой, галстуком и брюками Нокса. Он развернул меня к себе.
– Ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились, как к принцессе, которой и являешься, как к королеве.
Я не могла сдержать усмешку, когда поняла, что он был обнажен ровно настолько, насколько и я, стоя передо мной в его самой чистой и самой сексуальной форме. Я потянулась к нему, безошибочно видя, что он возбужден. Сухожилия на шее Нокса напряглись, когда я провела рукой по его длине. Усмехнувшись куче одежды, которая не включала в себя боксеры или мои трусики, я спросила, - Морской бриз взбудоражил тебя так же, как и меня?
– Нет. – Бархатистая гладкость пробилась сквозь туман тёплой воды в ванне и сквозь пар на зеркалах.
– Я считаю, что платье дало тебе неоспоримое преимущество перед моими брюками.
Я встала на носочки и поцеловала его в щеку.
– Жаль. Ты не знаешь, что теряешь.
После того, как я сбросила обувь, Нокс помог
Зачерпнув воду рукой, Нокс омыл мои грудь и ключицы, гладил и ласкал их. Закинув голову назад, я закрыла глаза, хотя мерцающий свет свечей все равно пробивался сквозь веки.
– Как ты сделал это?
– спросила я.
Эхо его слов задело мою шею.
– Возможно, я отправил сообщение, и, возможно, миссис Витт ушла как раз, когда мы вошли в лифт.
– Я не видела, как ты это сделал. Я даже не заметила телефон.
От смеха грудь Нокса вибрировала.
– Значит, я искусно тебя отвлекал. А сейчас я планирую приложить к этому еще больше усилий.
О, Боже.
От подергивания его эрекции у моей поясницы, мое когда-то пресыщенное лоно сжалось в неконтролируемой похоти.
– Мне помнится именно ты, - соблазнял он, - сказала, что доставлять тебе удовольствие – моя работа.
Я кивнула, когда снова закрыла глаза и сдалась на его милость. Его пальцы нашли мой клитор и начали растирать, поглаживать и ласкать. Я вытянула шею, предлагая ему мои губы, и наши языки задвигались в унисон. Он продолжал распалять огонь внутри меня, увеличивая давление настолько, что я боялась, что слишком рано взорвусь. Мои ногти впились в его бедра, спина выгнулась, а ноги застыли.
– Не кончай, - сказал Нокс, немного приподняв меня и разворачивая. Я глубоко вздохнула, когда мы оказались лицом к лицу. После того, как он убедился, что мы сидим удобно, он потянул мои бёдра вниз, обволакивая свой член моим уже податливым телом.
– О! Господи!
– мои стоны разносились эхом из-за плитки, когда он погрузился в меня одним мучительно долгим толчком. Я прикусила губу и опустила лоб на его плечо, когда он задвигался во мне.
Губы Нокса уговаривали мои.
– Мы одни. Никто не услышит, - Нокс целовал и дразнил зубами мою нижнюю губу.
– Но не позволяй этому остановить себя. Твои стоны меня заводят, - он втянул в рот мой тугой сосок, - делают твёрже.
Я не была уверена, мог ли он быть ещё твёрже, чем сейчас, но если для этого достаточно издать лишь пару звуков, я была готова.
Я двигалась вверх и вниз, мои колени прижимались к бортикам ванны, вода выплёскивалась. Я не была уверена, что толкнуло меня через край, чудесное трение внутри или пресыщенное выражение его голубых глаз, затуманенных дымкой удовольствия, но в любом случае, я не смогла заглушить свои крики, когда мое тело взорвалась вокруг его.
К тому времени, когда мы вернулись в спальню, и он положил меня на кровать, некоторые свечи уже успели погаснуть, делая комнату темнее, чем было. Положив мою голову на подушку, Нокс сдул волосы c моего лица. Окутывая тёплым растопленным воском своего голоса, Нокс спросил, - Это всё ещё моя ночь, принцесса. Я достиг твоего предела?