Преддверие Ада
Шрифт:
А вот Гитарист, напротив, все больше разочаровывал меня. Сначала он был неприметным и робким. А сейчас все больше стал вести себя вызывающе, о чем свидетельствует хотя бы фокус с незнакомцем в маске.
Но вот Шокер по-прежнему оставался для меня загадкой. Конечно, я более-менее знал его характер, но до конца он его так и не раскрыл, а он тем временем все молчал и думал о чем-то своем, как будто бы и не с нашей планеты вовсе. Хотя, он болтливостью вообще никогда не отличался.
Видик вернулся быстро. Буквально через пару минут он вошел в казарму с аптечкой в руках.
– Прилично засветил тебе Подводник, - покачал он головой.
– Придется зашивать.
Тут же из аптечки было извлечено все необходимое. При виде загнутой иглы Гитарист дернулся и покрылся холодным потом. Но Видик нисколько не обратил на это внимания, и, пока он занимался врачеванием, я подошел к окну и стал разглядывать окрестности. Всю территорию складов заполонили многочисленные лужи. Капли дождя, казалось, неторопливо ударялись об асфальт и разлетались в стороны, оставляя мокрые следы. Вокруг не было ни души. При одной мысли о том, что еще позавчера здесь бурлила солдатская жизнь, мне стало не по себе.
– Что же теперь делать будем?
– спросил Шокер, тихо подойдя сзади.
– Не знаю, - вздохнул я, не отрывая взгляда от пейзажа.
– Как прояснится, надо бы сходить к тому месту, ну… ты знаешь о чем я.
– Но Гитарист не оттуда попал сюда, - возразил Шокер.
– Другой идеи все равно же нет, - сказал я и пожал плечами.
А действительно, других идей ведь нет. К тому же, я что ли тут за главного? Постоянно груз ответственности за решения все перекладывают на меня. Я не новогодняя елка. А меня еще и наряжают не только на Новый год или Рождество, а по любому поводу. Пускай другие решают. Надоело!
Мое хмурое настроение переменилось на более терпимое, когда Видик принес с продовольственного склада целый мешок всякой еды. Всякой едой оказалась тушенка, хлеб, галеты и даже соленые огурцы. Судя по всему, это было самое лучшее, что можно было тут найти, но и это все же было хорошо. К тому же в рационе даже появился компот, пришедший на смену обыкновенной воде.
Вслед за едой на столе оказались железные тарелки, ножи, вилки и кружки. Я, в предвкушении трапезы потерев руки, принялся с неподдельным удовольствием нарезать хлеб, который оказался не таким уж и черствым, как я ожидал. Видик, взяв в руки маленький нож, стал безжалостно расправляться с банками тушенки. Признаться, на его лице было такое выражение, как будто он эти банки ненавидел всю свою жизнь, и, наконец, получил шанс отомстить. Шокер расставлял металлические кружки напротив нас. А Гитарист же просто сидел на койке и щупал заклеенную широким пластырем бровь, то и дело вздрагивая и моргая.
– Сильно болит?
– поинтересовался я.
– Да, не так чтобы, - ответил Гитарист.
– Пустяки.
И действительно - пустяки. Уже через полминуты сталкер забыл про свою бровь и жадно уплетал тушенку, запихивал в себя хлеб и умудрялся еще добавлять галетами. У меня возникло ощущение, что то месиво из еды, которое Гитарист сейчас усердно пережевывает, так и останется
– Сколько здесь еды?
– с набитым ртом спросил Шокер.
– Тут хватит, чтобы кормить целый взвод пару месяцев, - ответил Видик, прожевывая тушенку.
Каким большим не казался запас пищи, принесенный Видиком, все же стол опустел уже через пять минут. Набив свое пузо до отвала мы с милой улыбкой на устах расселись на деревянных стульях и откинулись на спинки.
– Не знаю как вы, - сказал Видик, вытирая губы тряпкой.
– А я тут не меньше чем на месяц останусь. Еда, питье, крыша над головой, койка…
– Мародеры, которые тут все разграбят… - продолжил цепочку Шокер.
– Лучевая болезнь… - подхватил идею Гитарист.
– И глупая смерть, - заключил я.
Может, момент и был забавным, да только скрип ворот, донесшийся с улицы, не давал повода для смеха. Подойдя к окну я стал вглядываться вдаль, чтобы увидеть незваных гостей. А незваным гостем оказался какой-то офицер, еле держащийся на ногах. Кто это был я даже не имел представления. Погоны были сорваны, фуражка натянута на лицо а с подбородка стекала белая жижа.
– Не уж-то вернулись?
– удивился Видик.
– Не знаю, - задумчиво произнес я, пытаясь найти хоть какие-то знаки отличия.
– Почему один?
Выбежав на улицу, я смог разглядеть вояку получше. К тому же, фуражка совсем съехала с головы и упала на асфальт, обнажив лицо несчастного. Несчастным оказался полковник Культя. Я узнал его лишь по усам и бровям, потому что лицо было просто неузнаваемым. Полковник поднял тяжелый больной взгляд на меня и побрел на встречу. Я же просто стоял на дороге и смотрел на практически белое лицо полковника.
– Это все вы!
– доставая пистолет из кобуры крикнул Культя.
– Вы! Вы! Вы! Вы!
Дрожащей рукой он направил пистолет на меня и с ненавистью в голосе произнес:
– Ну так сдохните…
Выстрелы сотрясали воздух, но пули ударялись лишь в стены и окна. Он делал выстрелы один да другим, и с каждым разом на его лице было все больше ненависти и злости. Это был уже не тот человек, которого я знал. Сейчас он был жалок и противен мне.
– За майора Дубенко!
– кричал он и стрелял.
– За капитана Буйко! За старшего лейтенанта Мотросова! За лейтенанта Кудинова.
Когда обойма закончилась, я подумал, что закончилось и представление. Но это была грубая ошибка. Пистолет настолько приковал мое внимание, что я не заметил куда более опасную игрушку. Культя валился с ног вовсе не от дозы радиации, как можно было сразу подумать. За плечами у него было то, что, вроде бы, не заметить было сложно, но я все же это сделал. За плечами у полковника оказался неприметный такой, маленький и скромненький станковый пулемет внушительных размеров с волочащейся по асфальту лентой патронов. Можно было только удивляться полковнику, который умудрился, схватив дозу, вообще дотащить такую дуру сюда.