Преддверие Ада
Шрифт:
– Слушай, Гитарист, ты надо мной издеваешься?
– нетерпеливо заговорил я.
– Командир хренов! То не читай, то сожги. Может еще и баюшки сыграть?
– Не утрируй, Подводник, - ответил Гитарист.
– Сожжем, и все тут.
– Я и не утрирую, Гитарист! В наших руках, возможно, что-то важное. Кто-то это нес, а потом погиб. Не просто же так!
– А, может, эта папка не представляет ценности. Зачем нам из-за нее погибать?
– Если она не представляет ценности, то нам нечего боятся.
Гитарист секунду подумал, но тут же резко снял с плеча "Обокан"
Взгляд Гитариста был прикован не ко мне, а к папке. У меня сложилось такое впечатление, что он не из-за нас-то вовсе беспокоится.
– Ты убьешь меня, Гитарист?
– с презрением в голосе сказал я.
– Ты этого хочешь?
– Не хочу, - виновато говорил Гитарист.
– Но, возможно, придется.
– Похоже, ты представляешь куда более существенную угрозу, нежели эта чертова штуковина.
Сказав эту фразу я потянулся за папкой, после чего протянул ее Гитаристу. И тот, даже не открыв ее, принялся поджигать зажигалкой. Разгорелась папка замечательно. Поэтому сталкер просто кинул ее на землю догорать. Пластик разгорелся сильнее и от него повалил густой черный дым, поэтому увидеть останки пока не имелось возможности.
У Гитариста на лице не возникло никакого облегчения или радости. Скорее, возникло выражение разочарования. Как будто у него и была лишь эта цель, а теперь никакой цели нет, и ему теперь нечего делать.
– Прости, - тихо сказал он.
– Так было надо.
– Да ладно уж, - многозначительно улыбнулся я.
– Я тебя понимаю.
Пока мы шли к свалке на небе появились просветы. Гитарист же все это время был в каком-то смятении и постоянно нервно дергался и вздрагивал. Но я не стал его расспрашивать об этом, а лишь снова улыбнулся.
– Жалко, все-таки папку, - пожаловался Видик.
– Мало ли чего там.
– Точно, - кивнул я.
– Очень жаль.
– Зато сон будет крепче и нервы прочнее, - подбодрял Гитарист.
Как- то было странно, что он не почувствовал необычайной легкости папки. Ведь, я еще в баре все вытряхнул в рюкзак, заметив, что Гитарист как-то косо на нее смотрит. Или он так спешил, что не обратил внимания? Как-то он темнил, и темень эта мне совсем не нравилась, ведь теперь я не мог ему доверять. Хотя, я перестал ему доверять еще тогда, когда на руке его обнаружилась татуировка.
Как- то все это было странно. Сперва Гитарист упал из ниоткуда на голову, якобы с Дикой Территории. Потом эта татуировка. А дальше он пытался уговорить нас идти на Склады, как будто бы зная о нашей будущей находке. А там и история с папкой. Если все это совпадение, то мир явно перевернулся с ног на голову.
Такое было ощущение, что Гитарист был просто запрограммирован для того, чтобы не подпустить нас к папке, а сейчас у него была ломка оттого, что цели больше нет. Прямо терминатор какой-то.
– Вали их!
– послышался голос из-за кустарника.
Секунду спустя пуля истерически просвистела возле уха. Быстро схватив в руки автомат, я нырнул с тропы
Я прижался к земле и перестал двигаться, чтобы ненароком не угодить под шальную. Пули, рассекая воздух, прорезали листья и врезались в землю и деревья. Следовало встать и перебраться за дерево, но я не рискнул приподнять даже головы. А еще так не кстати начала ныть нога.
С круглыми глазами я пролежал на земле еще минуты две. Глаза мои округлились еще больше, когда перед лицом прокатилась граната. Машинально замахав руками я пытался подцепить скользкую смерть хотя бы пальцем. После того, как мне удалось ее схватить, я со всей силы швырнул ее за деревья.
В воздухе громко хлопнуло, и во все стороны полетели листья и куски коры. Через секунду стрельба закончилась, и я, наконец, приподнял голову. По дороге осторожно шли трое "долговцев". Один из них снял с лица респиратор и вытер рукой губы. Это был Увал - сталкер, которого я как-то выручил деньгами на Свалке.
– Стойте!
– крикнул я, приподнимаясь с земли, но тут же под ногами подлетели куски земли, взборожденные пулей.
– Увал! Это Подводник! Не стреляй!
Увал опустил автомат и подошел поближе. Выйдя на тропу я насчитал не то что три, а целую дюжину "долговцев". Насколько я понял, Увал был здесь кем-то вроде главного. Это значило, что он должен был позаботиться о том, чтобы в нас не стреляли.
– Прости, брат, - сказал он мне.
– Мы было подумали, что это "монолит".
Видик и Гитарист осторожно выползли из кустов, которые были с противоположной стороны от того места, где прятался я. Видик, открыв рот, с интересом разглядывал "долговцев" и постоянно чесал затылок. А Гитарист же просто фыркнул и стал разглядывать кровь, просочившуюся через бинты.
– "Монолит"?
– спросил я.
– Так это все же "монолит" сделал?
– Ты что, Подводник?
– подойдя вплотную удивился Увал.
– С Луны свалился? Где же ты был последние несколько дней?
– Прости, Увал, я тебе это попозже расскажу, - сказал я, опираясь на автомат, давая отдохнуть раненой ноге.
– Так, что же все-таки случилось?
Увал посмотрел по сторонам, видимо высматривая место, где можно присесть, но, за неимением выбора, плюхнулся на землю. Я же сел аккуратно, чтобы не мотать зазря больную ногу, которая никак не хотела униматься.
– Тогда рассказываю по порядку, - сказал сталкер и снял с головы капюшон, оголяя такую же "волосистую" голову, как у Видика.
– Дней девять назад группа каких-то сталкеров сумела просочиться через выжигатель, а там они нарыли что-то очень важное. Какие-то документы, вроде. Ну, в общем, сумели они вырваться назад, но за ними уже погоня гналась из "монолитовцев". Те сталкеры показали эту вещицу анархистам, то бишь "свободе". А те, в свое время, о чем-то перетерли с нашим генералом. Я не знаю, что это были за документы, но ради них "долг" и "свобода" стали биться бок о бок, что само по себе противоестественно…