Предел обороны
Шрифт:
— Да при чем здесь ты? — искренне удивился Павел. — До тебя, что ли, Ассамблея в идиллии жила?.. Слушай, как ты это сделала? А еще говорила, что сила ушла…
— Ушла, правда… — Она пожала плечами. — Да я же не делала ничего. Почти…
Павел кивнул и не стал ничего уточнять. На «нет» и суда нет. Только вот невзрачная серая коробочка в его руках теперь словно бы вдруг расцвела. Обычно светящееся ровным зеленым светом окошко оказалось голографическим проектором, вывесившим перед глазами карту местности. Две зеленые точки — наверняка он сам и Тамара, — включенные
Объект, на который был направлен взгляд, начинал пульсировать. Похоже, нажимая кнопку, с ним можно было проделывать какие-то операции. Например, включать или исключать из контура… И еще полосы прокрутки пейзажа вверх-вниз, вправо-влево… И какие-то непонятные пока управляющие пиктограммы…
Н-да. Если это и была пресловутая индивидуальная настройка интерфейса на пользователя, то становилось понятным, почему без нее работать с прибором было невозможно.
— Должно было выглядеть иначе, — вяло произнесла Тамара. — Но так мне показалось нагляднее.
— Вполне наглядно. — Павел кивнул. — Спасибо тебе, поколение Интернета…
Он посмотрел на ящера, прикинул, где тот располагается на схеме, и тиснул кнопку. Все-таки у рептилии была мгновенная реакция — Чщахт лишь едва прикусил открытое горло гиперборея — своей следующей жертвы — и разжал челюсти, не доводя дело до конца.
Приподнялся на задних лапах, понимающе осмотрелся и, осторожно раздвинув атакующих руками, сделал несколько шагов вверх по лестнице.
— С-спас-сибо… — прошипел он, успокаивая разгоряченное схваткой дыхание. Его глаза с пульсирующими щелками зрачков смотрели на Тамару, а не на Павла, но тот все же ответил вместо нее.
— Уходи. Не то еще переваришь…
Он кивнул на брюхо ящера, в котором скрылись рука главного дознавателя вместе с камнем оси.
— Не бес-спокойс-ся… — Чщахт мотнул головой. — Уц-целеет…
— Да ради бога. — Павел попробовал стереть кровь с лица. Прямо рукавом — не до церемоний теперь уж… — Когда я получу награду?
— Как только поймеш-шь, ч-что хоч-чеш-шь…
— Нет, стой-ка… — Павел нахмурился, смутная догадка, что он снова чего-то недопонимает, кольнула в самое сердце. — Ты обещал!
— Не отказываюс-сь… Поймеш-шь — зови…
— Как? По телефону тебе звонить? Или новую побрякушку оставишь?
Ящер действительно достал из перевязи артефакт — хрусталик, наполненный магической чернотой. И вдруг расхохотался. Не знай Павел, как звучит язвительный смех ящера, он принял бы эти звуки за угрозу.
— Ч-человек… — Смарр покачал головой и уронил стекляшку себе под ноги. — Вс-сего лиш-шь ч-человек…
Артефакт вспыхнул мгновенным языком зеленого пламени, слизывая фигуру смарра из земной реальности. Тамара ойкнула, Павел инстинктивно закрылся локтем… А когда проморгался, никакого ящера на лестнице уже не было.
— Ничего не поняла, — грустно посетовала Тома. — Чем кончилось-то?
Павел пожал плечами.
— А
Он поднялся на ноги, огибая разряды и огненные шары, приблизился к рубящим пустое место гипербореям.
Главный дознаватель был здесь — не затоптали его только чудом. Участвовать в битве Градобор не мог — правая кисть и половина предплечья исчезли в желудке ящера.
Рваные мышцы и сухожилия, осколки кости… Павел передернул плечами. Нет, всякое, конечно, видал, но больно-то как должно быть…
Он аккуратно вытащил главного дознавателя из-под ног его собственных воинов, подтянул вверх по ступенькам. Принял из рук Тамары аптечку.
Жгут, анестезия… Антисептик? Не помешает — неизвестно, что жевал ящер на завтрак.
Безжалостно перетянув предплечье, Павел один за другим опустошил под кожу два тюбика шприцов. Потом атланты очистят рану, иссекут лишнее и даже, может быть, наростят протез. Если, конечно, Община заплатит за операцию.
Пока же главному дознавателю придется потерпеть.
Павел отошел на шаг и нажал кнопку.
Гиперборей дернулся и в судороге согнулся вокруг своей руки. Крик он сдерживал, но скрип стиснутых зубов был едва ли не красноречивее голоса.
— Сейчас пройдет, — подбодрил Павел скорее себя, чем Градобора. — Это быстрый препарат. Уже скоро…
Словно в ответ главный дознаватель распрямился на ступенях, перекатился на спину и туманным взором посмотрел на землян снизу вверх.
— Как ты… это сделал? — выговорил он, едва сдерживая частое хриплое дыхание.
— Не я, — ответил Павел, решив, что тот говорит о «паузе». — Она…
Гиперборей прищурился, разглядывая лицо Тамары. Не узнал и закрыл глаза, не сумев сдержать стона.
— Ящер? — выдавил он спустя несколько секунд.
— Мы отпустили его.
— Камень с ним?
— И не только камень. — Павел красноречиво посмотрел на изуродованную конечность гиперборея.
— Не ожидал от тебя… — выдохнул тот.
— Такой прыти? — подсказал землянин.
— Такого безрассудства… Чем он тебя взял? Впрочем — знаю. Сказкой о гибнущем разуме?..
— Д-да. — Смутные подозрения, возникшие еще после слов Чщахта, вдруг обрели новую силу. — Откуда?..
— Ты идиот, Головин. Летняя тьма, я тоже идиот — отпустил тебя в это дело вслепую! Забыв, что это так по-твоему — ринуться спасать взывающий о помощи мир!..
— Подожди-ка, ты бредишь? — Догадка была слишком желанной, чтобы Павел сумел удержать ее при себе.
— Если бы! Мы тоже купились когда-то — вся моя коллегия, лет двадцать назад… Уступили просьбе передать Смарри на растерзание одну из ветвей. И в результате… В результате… — Он шевельнул обрубком, как если бы махнул рукой, анестезия наконец-то начала действовать. — И все-таки я счел тебя достаточно разумным. Как можно было поверить, что судьба целой цивилизации может зависеть от одного камешка?