Предопределение
Шрифт:
— Ваша светлость, прикажете подавать ужин? — спросил слуга.
Герцогиня дю Белле вздрогнула и прикрыла ладонью глаза. Затем подслеповато огляделась и тяжело вздохнула. Оказывается, после ухода брата она так задумалась, что совершенно потеряла счет времени.
Генрих говорил ужасные вещи. И в первые мгновения Жанне показалось, что все сказанное им о Максе — это правда. Но потом она вспомнила, насколько убедительно может врать ее брат, и ее страхи отошли на второй план.
В то, что Макс подмял под себя весь север Бергонии, Жанна охотно верила.
Глупцы! Если бы Макс захотел, он мог бы взять под контроль Бергонию целиком. И не только… Но Макс этого не сделал, чем показал свою лояльность королю. Он даже распустил часть своего войска, чтобы лишний раз не нервировать Карла.
А вот в то, что Макс санкционировал грабежи на дорогах, Жанна ни на минуту не поверила. Чтобы маркграфство могло нормально развиваться, нужна торговля. Приказ грабить всех путников, в том числе и купцов, равносилен выстрелу из самострела в собственную ногу.
Месть Карлу за смерть отца и братьев? Жанна задумчиво помяла подбородок. Если это так, тогда зачем Макс передавал лечебные зелья королю? Причем дважды. Об этом по секрету ей рассказал лорд Грэй, посетивший один из ее приемов. Если это такая месть, тогда она очень странная. Нет, Макс не намерен мстить.
А вот новости о каком-то грандиозном скандале, центром которого может стать ее племянник, Жанну здорово взволновали. Нужно срочно все проверить!
— Ваша светлость? — повторил лакей, заставив вздрогнуть герцогиню.
— Что? — рассеянно переспросила она, а потом, вспомнив, произнесла: — Ах, да, ужин. Можешь подавать. И пригласи моего секретаря. Пусть поторопится. У меня есть несколько срочных распоряжений для него.
Глава 10
— Не таким я себе представляла твое возвращение, — хмыкнула ниссе, поудобней устраиваясь на небольшом стуле и готовясь меня слушать. На кушетке у дальней стены, свернувшись клубочком, спала льюнари.
Я огляделся. В тайнике была идеальная чистота. На полках все было ровнехонько разложено, расставлено и бережно натерто.
— А я смотрю, ты времени зря не теряла, — кивнул я на стеллажи и стены.
— Насколько всё плохо? — не обращая внимание на мои слова, спросила Итта.
— Вернулся, чтобы это выяснить, — тяжело вздохнув, ответил я и откинулся на спинку стула.
Ниссе осмотрела мой наряд и хмыкнула:
— Уезжал богатым вельможей, вернулся голодранцем.
Я усмехнулся в ответ:
— Зато никто не обращает на меня внимание.
— Тебя вроде бы это никогда не волновало?
— Не хочу раньше времени бесить короля, — объяснил я. — Он мне приказал сидеть в марке и не высовываться. Если узнает, что я ослушался его приказа, будут неприятные последствия, которые прежде всего коснуться всех, кто сейчас в Лисьей норе.
Ниссе покачала рыжей головой.
— Мы тут наслышаны, как ты исполнял королевские приказы. Вместо небольшого маркграфства решил захватить всю Бергонию? Набрал силы —
— Всё вышло из-под контроля, — произнес я. — Хримтурсы об этом позаботились.
Итта тут же поменялась в лице.
— Значит, темники, что за тобой охотились…
— Да, — кивнул я и добавил: — О том душелове, кстати, можешь теперь не беспокоиться.
Следующий час я подробно рассказывал ниссе о моих приключениях. По ее просьбе я продемонстрировал ей лисью лапу, от вида которой она пришла в восторг. Во время моего рассказа она периодически менялась в лице, и, когда я наконец закончил, еще некоторое время сидела, задумчиво разглядывая золотые круды, фигурки и письмена из храмовой библиотеки.
— М-да-а, — задумчиво протянула она, подняв взгляд на меня. — Вот это каша заварилась… Это что же получается? Хлад Жуткий со своим мертвым воинством вот-вот выберется из заточения, а здесь, кроме тебя, некому ему противостоять? Ауринги-то древние и сами по себе силой не обижены были, да еще армия истинных и первородных за ними стояла, но даже так еле-еле справились. Охо-хо… Беда…
Ниссе покачала головой и грустно посмотрела на льюнари.
— Мы после той войны так и не смогли восстановиться, — произнесла она негромко. — Сильнейшие из нас сложили свои головы в тех битвах. Старые знания утеряны. Прежняя сила ушла. Молодые даже близко не представляют, какими могущественными были их предки. Боюсь, не сдюжим новую войну.
Я кивнул на спящую льюнари и с улыбкой произнес:
— Когда увидишь ее в деле, поймешь, что не все еще потеряно. — И добавил: — Как думаешь, ее родичи захотят со мной встретиться?
— Многие еще злы на нас, — вздохнула ниссе. — Особенно родичи файрет. Льюнари и эфирель — те отходчивые. А вот огневики… Сам понимаешь, там нрав у всех пылкий. Сперва надо со старейшинами поговорить. Послушать, что они скажут.
— Тогда договаривайся о встрече, — кивнул я. — Мне тоже надо будет в несколько мест заглянуть.
Я потер руки и произнес:
— Раз с этим решили, давай рассказывай, что у вас тут произошло в мое отсутствие.
Активировав невидимость, я бесшумно двигался по гончарному переулку. До рассвета еще несколько часов, но в мастерских, мимо которых я проходил, кипела работа. Здесь не принято, чтобы печи простаивали. Рядом с ними круглосуточно дежурят подмастерья.
Теплый дым тянулся от труб, а в воздухе витал едва уловимый запах свежеобожженной глины. Из-за слегка приоткрытых дверей мастерских сочился тусклый свет: мастера, видимо, спешили закончить срочный заказ. У одной из стен под навесом стояли ряды обожженных горшков с еще горячими краями.
На мгновение я замер в тени. Мимо прошла группа стражников с фонарями в руках и копьями на плечах. Их шаги и голоса гулко отражались от каменных стен.
Я беззвучно скользнул за деревянные ящики, стараясь не задеть свисающие под крышей связки каких-то трав, насквозь пропахших дымом.