Предопределение
Шрифт:
Ей подарили несколько старинных портретов ее родни — тех, кто пал в давних героических битвах с врагами. Впервые взглянув на изображения благородных предков, принцесса София-Верена ощутила странную смесь скорби и гордости: это была ее кровь, ее династия.
Теперь, когда у нее появился повод открыто и без страха носить фамильный герб, в груди, вместо ужаса, просыпалось нечто иное — тихое восхищение собой и своей судьбой.
Со всех сторон как сам Карл Третий, с которым она виделась уже несколько раз, так и другие вестонские и астландские вельможи
Верена понемногу начала привыкать к тому, что каждое утро ей подают свежие цветы от того или иного дворянина, а в обед к ее столу просятся люди с трепетом во взгляде и почтительно склоненными головами.
С трепетом она начала понимать, что ее желания теперь не игнорируются, а, наоборот, слуги стараются исполнить их как можно быстрее.
У Верены появилось несколько фрейлин, как у настоящей принцессы. Среди них были дочери из знатных астландских родов. О боги! Ей даже открыли доступ в королевскую библиотеку!
С каждой такой мелочью уходил страх одиночества и отчуждения — Принцесса переставала чувствовать себя заложницей. Вокруг нее рождался новый, пока не до конца понятный для нее мир, где она оказывалась кем-то большим, чем просто беглянкой.
И хотя глубокая тревога по-прежнему шевелилась в ее душе — Верена не забывала, что является разменной монетой в руках сильных мира сего, — всё же она ощущала, как в ней просыпается кровь принцессы. Та самая гордость и наследие, которых она до конца не осознавала во время скитаний. Ведь трудно думать о своей королевской крови, когда кишки сворачивает от голода.
Желание защитить тех, кто поверил ей как дочери Конрада Пятого, начинало оживать рядом с давно знакомым страхом. И теперь, когда она не так жаждала бежать, в душе Верены зарождалась новая тревога: как быть дальше, если судьба и вправду готовит ей место на троне, а минувшие кошмары могут вернуться вместе с враждебными силами, что когда-то разрушили её семью?
— Ваше высочество, — сильный женский голос отвлек Верену от невеселых мыслей.
Она обернулась и увидела склонившуюся перед ней в поклоне девушку. Сперва Верена приняла незнакомку за астландку, но потом узнала нортландский акцент. Использовать дар видящей принцесса поостереглась, но ожерелье из небольших алых крудов на шее северянки явно говорило о том, что перед Вереной целительница.
— Кто вы? — по-простому на чистом нортландском спросила Верена.
Придворный учитель, преподававший маленькой принцессе языки, всегда с пренебрежением отзывался о северных языках, которые он называл наречиями, что произошли от астландского. Но об этом сейчас Верена старалась не думать.
— О! — широко и открыто улыбнулась северянка. — У вас великолепное произношение, ваше высочество! Ах да… И простите. Мое имя Хельга…
Договорить она не успела, Верена только что вспомнила,
— Хельга Отважная, — быстро проговорила принцесса.
— Так вы слышали обо мне? — снова удивилась Хельга.
— Да, — кивнула Верена.
— «Северная дикарка», — хмыкнула Хельга и бросила презрительный взгляд на стоявших поодаль молодых дворян. — Так меня здесь прозвали. Или есть еще какие-то новые прозвища?
— Вы не угадали, — улыбнулась Верена. — О вас мне рассказывал один мой друг.
— Да? — прищурилась Хельга. Ее глаза по-кошачьи хищно блеснули. — Вы меня заинтриговали. И что же обо мне говорил ваш друг?
— Что вы очень сильная целительница, — честно ответила принцесса. — И что он вас уважает за вашу отвагу и верность семье.
— Вот как? — слегка приподняв голову, сказала Хельга. — Могу ли я узнать его имя?
— Конечно, — кивнула Верена. — Это Максимилиан де Валье.
При упоминании маркграфа Верена заметила, как северянка вздрогнула и вся подобралась. Ее глаза слегка расширились. А дыхание стало более учащенным. Принцессе на мгновение показалось, что только что каким-то образом облегчила задачу своей собеседнице.
А еще реакция Хельги не то чтобы смутила Верену, скорее, она ощутила легкий укол ревности из-за того, что эта красивая и сильная девушка так оживилась при упоминании имени Макса. Он ведь тоже говорил о ней хорошо…
Тем временем, не замечая состояния своей собеседницы, северянка, слегка подавшись вперед, произнесла:
— Это было неожиданно и лестно.
— Почему неожиданно? — тут же спросила Верена.
— Потому что Макс… к-хм… его сиятельство в наши с ним встречи не спешил говорить мне комплементы, — со странной задумчивой улыбкой ответила Хельга.
Эта фамильярная оговорка «Макс» возмутила Верену. А еще ее больше всего возмущало то, что она, наконец, поняла, что ревнует. Причем раньше такого не было. Даже когда герцогиня дю Белле или Валери начинали перечислять имена дворянок, которые могли стать потенциальными невестами Макса. Верену эти списки никак не трогали. Но сейчас… Когда она увидела ту, о ком он отзывался с похвалой, Верена ощутила, как ее сердце забилось сильнее.
Ее состояние не скрылось от Хельги. Взгляд северянки слегка изменился. Она выглядела немного удивленной. Верена слегка напряглась. Не может быть? Неужели Хельга тоже видящая?
Но спустя мгновение Верена расслабилась. Она вспомнила, что целители умеют хорошо слышать биение сердца и могут определять по нему, волнуется человек или нет.
— Это очень похоже на Макса, — кивнула Верена.
Она не смогла отказать себе в удовольствии назвать маркграфа по имени. В любом случае это стоило того. Взгляд Хельги изменился и стал более заинтересованным.
— После празднеств я намерена продолжить свой путь, — неожиданно произнесла Хельга, при этом слегка понизив голос. — Я отправляюсь в маркграфство де Валье.