Предопределение
Шрифт:
Принц подался вперёд, на его лице заиграла приветливая улыбка. Он по-настоящему был рад видеть дядюшку, который, по всей видимости, снова смог приготовить сюрприз для своего обожаемоего племянника.
— Дядя, как же я рад вас видеть!
На лице герцога расплылась победная улыбка.
— Но где же Поль? — спросил Филипп.
— О, мой мальчик, ты же знаешь этого старика, — отмахнулся герцог, переходя на неформальный тон. Он слегка повысил голос, как бы напоминая, что будущий король Вестонии и герцог де Бофремон, несмотря на все невзгоды,
— О дядя! — взмолился Филипп. — Помилуйте его, прошу вас.
— Ничего, парочка плетей пойдут этому бездельнику на пользу, — отмахнулся герцог. — Впрочем, если тебе угодно, так и быть, в этот раз он отделается купанием в холодном пруду.
Филипп кивнул.
— Благодарю вас, дядюшка. Что же вы принесли в этот раз? Я сгораю от нетерпения!
— Осмелюсь сказать, что подобного зверя в наших землях не видывали многие века, — герцог сделал жест рукой, и слуги приподняли шёлк, обнажив серебристую клетку.
Внутри нее на подстилке из ярких тканей сидело крошечное существо с густой пушистой шерстью нежно-золотистого оттенка в темную крапинку. Его глаза были цвета расплавленного янтаря, а уши трогательно торчали набок. Зверек, казалось, чуть поежился от внезапного света свечей.
— О Пресветлая, — негромко произнесла одна из придворных дам, — как же он мил!
Дворяне и дамы, видя восхищенный взгляд Филиппа, восторженно зашептались, а сам принц уже вскочил с кресла:
— И как же зовётся эта прелесть?
— Из-за редкости у него нет названия, — с улыбкой ответил Бофремон, видя, как загораются азартом глаза принца. — Вы будете первым, кто даст имя этому виду существ. Вот вам несколько подсказок. Говорят, он приносит удачу тому, кто станет его первым и единственным хозяином. Зверек признает лишь одного господина и следует за ним всю жизнь.
Руки Филиппа слегка подрагивали. Весь окружающий его мир внезапно отошел на второй план.
— Он приручен?
— Нет, — покачал головой герцог. — В этом весь секрет. Когда существо берут на руки впервые, оно доверяется только одному владельцу. Но будьте спокойны, ваше высочество: зверь кроток с тем, кто ему по сердцу. — Бофремон повернулся к слугам и приказал открыть дверцу клетки.
Раздалось легкое лязганье, и дверца приоткрылась. Зверек внутри осторожничал и не спешил делать первый шаг, но потом, заметив протянутую вперед ладонь Филиппа, чуть пошевелил ушками и на удивление грациозно выпрыгнул из клетки, а потом скользнул прямо на руку наследника.
— Смотрите-ка, — Филипп засмеялся, чувствуя тёплую мягкую шерстку на своей ладони, — он признал меня.
— Несомненно, у вас имеется особый дар, ваше высочество, — заметил герцог де Гонди, наблюдавший из-за плеча дочери.
Все дворяне подались вперед. Бланка, не удержавшись, приблизилась, чтобы рассмотреть «милую зверушку». Филипп, шутливо склонив голову к Бланке, поднес зверька ближе:
— Уверен, мадмуазель,
Однако в этой суматохе никто не заметил, как странно задергались у зверька лапки, когда он крепче прижался к принцу. Как вдруг глаза Филиппа расширились. Он всхлипнул, чуть пошатнувшись:
— Ой…
Зверек, вздёрнув пушистый хвост, царапнул шею принца. И тут же с удивительной прытью отскочил на пол и метнулся прочь — прямо в открытую дверь, ведущую в сад.
— Ваше высочество?! — Бланка вдруг увидела на коже Филиппа странный отпечаток — небольшую ранку, рядом с которой проступало быстро темнеющее пятно.
Принц пошатнулся, его пальцы судорожно заскребли по вороту камзола:
— Больно…
Сердце его билось бешено, он сделал неверный шаг, и тут же ноги подкосились. В зале тут же поднялся шум и гам. Некоторые мужчины бросились, чтобы поддержать оседающего на пол принца.
— Ваше высочество! — воскликнула Бланка.
— Зовите целителя! — крикнул кто-то.
На месте следа от царапины кожа пошла синевато-серым оттенком, словно что-то прожигало ее изнутри. Глаза принца затуманились, дыхание стало прерывистым. Он с трудом поднял руку, пытаясь ухватиться за воздух. Бланка прильнула к нему, подхватив его под руку, герцог де Гонди с ошарашенным лицом замер на месте.
Волна паники прошла по залу. Вокруг принца сомкнулись люди, но его личный целитель, нашедшийся среди гостей, смог все-таки пробиться к своему пациенту. С ужасом наблюдая, как по губам Филиппа бежит бледная пена, он возложил свои ладони на его рану.
— Яд! — простонал он, прикоснувшись к груди и запястьям Филиппа, тщетно стараясь проверить пульс. — Очень сильный!
Принц Филипп лишь хрипнул, словно пытаясь сказать что-то, губы его дрогнули — и тут же замерли, глаза остекленели.
— Нет! — крик полный боли и разочарования разнесся по залу.
Перед бездыханным телом принца упал на колени герцог де Бофремон. Его лицо мгновенно побледнело, черты лица заострились, обескровленные губы слегка подрагивали. Он схватил труп племянника за плечи и начал трясти.
— Ты не можешь так просто умереть! — рычал герцог. — Вставай! Ну же!
Наконец он поднял голову и оглядел ошарашенные лица, окруживших его дворян. В глазах каждого из присутствующих он увидел приговор себе…
Нортланд. Где-то в окрестностях Ледяного храма.
Большой походный шатер принцессы Астрид возвышался над рядами аккуратно натянутых палаток, словно остроконечная башня среди равнинного военного лагеря. Ночной воздух пропах едва уловимым запахом прелой травы и недавнего дождя: два дня назад небеса пролились холодными ливнями, оставив под копытами коней тяжелое липкое месиво. Но сейчас над лагерем растянулась черная беззвездная мгла, а ветер почти стих, изредка лишь скользя вдоль шуршащих знамен.