Предпочтение смерти
Шрифт:
– Вы не посмеете, - бледнея прошептал Орадо.
– Вы же знаете, какие жуткие демоны обитают в его лабиринтах! Если они завладеют этой чашей, то кто знает, каким образом они распорядятся ей в будущем? Сколько зла принесет она людям, оказавшись в руках существ, тем злом и порожденных?
– Если, если..., - промолвил старик устало.
– Не ты ли говорил, что эту чашу нельзя доверить никому из людей? Впрочем, мы пока еще не решили, как поступить.
– О, я догадываюсь! Я догадываюсь, кому вы отдадите ее! Одумайтесь, прошу вас! Сделав это,
– Что до нас, то мы не видим более надежного тайника, чем древняя усыпальница моих предков, - произнес Амен-Каури.
– Но стоит, все-таки подумать над тем, чтобы передать ее в твое распоряжение. Если, конечно, ты докажешь Змеиному Трону, что достоин будешь снова взять этот кубок в свои скверные руки.
– Чего же вы от меня потребуете взамен?
– Мы бы желали, чтобы ты сказал нам, каким образом можно избавить свою девочку от нависшего над ней проклятия.
– Боюсь, что в этом я не могу помочь вам. Я не маг и знаний моих не хватит даже для создания ничтожнейшего из гомункулов. Боюсь, впрочем, что на этой оставленной богами созидания земле, нет средства, способного очистить тело вашей дочери от скверны.
– Даже если мы прикажем сжечь ее тело дотла?
– Аки-Ваша добровольно ступила в чертоги мрака и ваш змей принял ее жертву. Она стала сосудом, который нужно хранить, ибо в противном случае погибнет множество ни в чем неповинных людей.
– Что-то подобное говорили оракулы.
– Что-то другое, подозреваю, вам говорят ваши советники и жрецы?
– Эти почитатели безногой ящерицы? Глупые ничтожества полагают, что в Черном Храме, до самого конца времен должна оставаться несчастная дочь Владыки Темных песков. Словно призрак будет ходить она по подземным лабиринтам и собирать кровавую дать со всякого, кого повстречает...
– Я вовсе не удивлен. Вашим подданным, думаю, не доводилось встречаться с существами, подобными ей. Это не какой-нибудь кровосос, вылезающий по ночам из могилы. Это сосуд, в котором заключена душа новорожденного демона. Могу посоветовать вам лишь одно: не преумножайте зло, лишая злой дух телесной оболочки. Никто не знает, какие бедствия принесет он, вырвавшись на свободу.
– Советуешь? Змеиный Трон окружают сотни советников! Но все это самонадеянные слепцы, думающие, что смогут до конца времен сдерживать мрак, что воцарился в душе неразумной дочери правителя Кеми.
Одари не промолвил ни слова. Лишь, разведя руками, он наблюдал за тем, как смотрел старик на высокий свод потолка, как беззвучно шептал он имена всех известных ему богов.
– Но где же..., - промолвил Амен-Каури.
– Где они, те умные советники, которые помогли бы нам очистить свою землю от скверны змеиного божества? В каком городе можно найти таких людей? Вокруг Змеиного Трона толпятся лишь лизоблюды и воры! Одно льстивое лицо за другим, и конца этому нет. Бесконечная череда льстецов, но нет ни одного честного негодяя.
– Но, мне кажется, что вы сами не готовы выслушивать
– Ты прав. Трону не нужны советники, ахеронец. Но ему нужны люди, которые способны давать хорошие советы. У него нет в таких людях достатка. Зато у Трона есть множество врагов. На востоке сидит этот выкормыш собаки, Тутхамон. На юге жрецы неназываемых культов проводят черные ритуалы, а там, за Стиксом, на границе с Ахероном, на плодородных равнинах, грызутся между собой сыновья Шема и кофиты! В том состоянии ослабленности, в каком находится ныне западное царство, на Змеиный Трон может взойти всякий, кто осмелится возложить на себя бремя власти. А что остается нам?
Амен-Каури снова замолчал, потом посмотрел на Орадо.
– Через два дня в Кеми прибудет правитель Пондава и попросит в жены ту, которая должна была связать свою судьбу с его с момента своего появления на свет. Честь Царя Царей - честь правителя городов западной Стигии, будет поставлена под сомнение... Скажи, как бы поступил ты сам в подобных обстоятельствах?
– Будь я на вашем месте?
– Да.
– Я..., - Орадо осекся, улыбнулся.
– Мы бы отдали ему в жены одну из своих дочерей. Как мы слышали, у нас их несколько десятков. Мы весьма плодовитый царь, прошу заметить...
– Наглец... Ни одна из них не предназначена ему с момента своего рождения, ахеронец. Ему нужна та, на голову которой, еще во младенчестве, наложили корону посвящения. Если он не получит супругу и не взойдет с ней на ложе новобрачных до следующего полнолуния, то я буду опозорен.
– Пожалуй, есть возможность избежать бесчестия, великий царь.
– Так говори же! Или, может быть, ты, в обмен на свои слова попросишь каких-то других слов и обещаний? Чего ты хочешь? Снова заведешь речь об этой чаше?
– У меня в этом городе есть только один интерес, государь.
– Ты уже слышал ответ. Из наших рук ты чашу не получишь. Она предназначена для духа, охраняющего покой мертвецов, - Старик, подавив тяжелый вздох, развел руками.
– Однако, мы слышали, что иногда покой Черного Храма уже нарушали грабители. Их участь, конечно же, была прискорбна.
– Их убивали без всякого суда, я полагаю.
– Нет, отчего же? Их судили верховные жрецы. Они же их и убивали. Позже головы нечестивцев насаживались на колья, что устанавливались близ Ворот Смерти. Говорят, что в последний раз одна из таких голов украшала стену незадолго до моего рождения.
– Так давно...
– Да, пожалуй. Давно. Не в этом мире есть не так много глупцов, которые решаются заглянуть в пасть самой Бездне, чужестранец. Даже Змеиному Трону не известно, какие опасности подстерегают осквернителей праха в лабиринте, под Черным Храмом.
– Осмелюсь вам сказать, что это были простые грабители, - проговорил Орадо, непроизвольно коснувшись шрама на подбородке.
– То были нечестивцы и еретики. Послушники Черного Храма старательно охраняют покой мертвецов в священной усыпальнице.