Предтеча
Шрифт:
Корнут устало вздохнул. Его окружают одни недоумки. Внедрить в сопротивление такого вот мстителя, у которого отобрали чадо, — идеальный вариант. Теперь всё начинать с нуля.
— Жду вас у себя вечером. Расскажете мне всё до единого слова. Здесь неподходящее место для подобных разговоров, если вы не заметили.
— Есть! — шеф полиции отдал честь и скрылся за занавесями ложи.
Что ж, может, всё не так уж плохо. Ему удалось ухватить за хвост мелкую гадюку, но он не сдастся, пока не размотает весь клубок и не пообрубает змеиные головы все до единой.
Глава 6
В
Заветы потомкам, 06.011
Ровену не радовали ни нежный аромат гиацинтов, пёстрым ковром устилавших сердцевины идеально круглых клумб, ни весёлый щебет птиц, ни радужные блики воды, с журчанием разливающейся по каменным лепесткам фонтана.
И всё же Королевский сад оставался для неё маленьким оазисом в бескрайней пустыне суровой действительности. Здесь она раньше часами читала в тени старого дуба, беседовала с приятельницами или самозабвенно мечтала о будущем. Но теперь вся эта беззаботная жизнь осталась в прошлом. После случившегося невозможно думать ни о чём, кроме как о своей дальнейшей судьбе. Уже ничто не будет прежним, и наивно полагать, что вся эта пышная роскошь зелени и волнующее благоухание цветов помогут отвлечься хоть на минуту. Впрочем, она здесь не за этим.
Одаривая редких прохожих скупой улыбкой и короткими приветствиями, Ровена отправилась вглубь сада. Там, в маленькой рощице у ограды, можно спрятаться от посторонних глаз, не рискуя быть кем-то услышанной.
Остановившись у старого клёна, она умостилась на траву и прислонилась спиной к широкому стволу. Восемьдесят Третья осталась скромно стоять чуть поодаль.
— Присядь, пожалуйста, рядом, — попросила Ровена.
Поколебавшись, та устроилась на земле в нескольких шагах, то и дело оглядываясь по сторонам с видом нашкодившего ребёнка. Миндалевидные глаза насторожённо блестели, брови слегка нахмурились. Очевидно, ей не очень нравилась эта затея, но и отказать в просьбе легата не посмела.
— Я долго думала над твоими словами, — помолчав, произнесла Ровена. — Ты права, нельзя опускать руки, что бы ни случилось.
— Рада это слышать, госпожа! Но… — Восемьдесят Третья осеклась.
— Говори, не бойся меня обидеть, — настояла Ровена.
— Я чувствую ваши сомнения.
— Интересно! А что ещё ты чувствуешь?
Телохранительница прикрыла глаза и сосредоточенно застыла:
— Вы боретесь с собой, не верите в ваши силы.
— Да-а… И что бы ты сделала на моём месте?
Восемьдесят Третья удивлённо посмотрела на Ровену, явно не ожидая, что её мнение кого-то интересует:
— Наверное, бросила бы это пустое дело и прислушалась к своим истинным желаниям.
— А если эти желания могут привести к беде?
— К
— Предположим, к смерти.
— Если они того стоят, госпожа, — пожала плечами телохранительница, словно говоря о чём-то обыденном вроде утренних умываний, — но, думаю, вы выбрали неподходящего советчика.
— Ошибаешься, ты именно та, кто мне нужен. И всё же я не понимаю, зачем намеренно делать то, что, скорее всего, тебя убьёт. Какой в этом смысл?
— Мы все умрём так или иначе. Важнее то, что мы сможем рассказать Госпоже Смерти по пути на ту сторону.
— А зачем ей что-то рассказывать?
— Дорога до Земель Освобождённых очень далека.
— Значит, Смерть любит хорошие истории? — Ровена усмехнулась.
— Ради них она и выбирает, кого проводить. И это великая честь!
— Разве она не всех провожает?
— Нет, госпожа, на всех у неё точно не хватит времени, — по краям глаз собеседницы появились лучики улыбки.
Удивительные создания эти осквернённые. Боги свободных отвернулись от них, и они нашли своего, причём, похоже, более реального, чем пантеон, которому молится всё Прибрежье. Что может быть проще: проживи славную жизнь — и удостоишься чести встретиться со Смертью как со старым другом. И никакого тебе Тейлура с его бесконечным списком грехов, никаких храмов и хвалебных од. Только ты, Смерть и твоя история.
— Я хочу спросить тебя кое-о-чём, только пообещай, что будешь предельно откровенна.
Восемьдесят Третья озадаченно нахмурилась:
— Не могу пообещать наперёд, госпожа. Я ведь не знаю, о чём вы спросите.
— Хорошо, давай поступим так: если ты не будешь готова ответить, просто скажи мне об этом. Или промолчи. И избавь меня от вида этой треклятой маски, будь добра!
Восемьдесят Третья воровато огляделась по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, выполнила приказ. Ровена удовлетворённо улыбнулась, отметив при этом едва затянувшуюся рану на нижней губе и небольшой синяк на скуле собеседницы.
— Должно быть, больно? — она коснулась своей губы.
— Просто царапина, — Восемьдесят Третья смущённо потупилась. — Не обращайте внимания.
— Ладно… Скажи мне, ты бы хотела стать свободной?
— Это невозможно, госпожа! Осквернённым нет места среди людей.
— Не отвечай мне заученными фразами, пожалуйста, — Ровена тяжело вздохнула. — Попробуй представить, хоть на минуту, что у тебя вдруг появился такой шанс.
— Как это?
— Ну, как будто у тебя появилась возможность стать свободной, вместе со всеми твоими собратьями. Но для этого придётся пойти против хозяев и даже Легиона. Решилась бы ты на такое?
— Простите мне мою грубость, госпожа, но вы, кажется, не понимаете, о чём говорите, — Восемьдесят Третья поджала губы.
— Так объясни.
— Большинство из нас понятия не имеют, что делать со свободой. Мы приучены подчиняться приказам, и из моих сестёр и братьев мало кто способен на самостоятельные решения. Мы совершенно не умеем жить среди свободных и всё равно будем искать кого-то на замену хозяевам. К тому же многие осквернённые сильно отличаются от людей, нас всегда будут бояться и обходить стороной.