Прекрасная Габриэль
Шрифт:
— Ну нет, нет, — сказал Ланглоа.
— Мы скоро придем, не правда ли? — продолжал офицер. — Мне надоело мое забрало, оно трет мой лоб и наконец отрежет мне нос.
— Шш!.. — сказал эшевен. — Мы пришли.
На небольшой площади стояло с одной стороны человек сто народной милиции, а с другой — испанский батальон, человек до двухсот, вооруженных ружьями и шпагами. Посреди площади прохаживались президент Лемэтр и генеральный прокурор Молэ с доном Хозе Кастилем,
— Я привел подкрепление! — вскричал Ланглоа.
Когда показались двенадцать человек, приведенных Ланглоа, в рядах испанского батальона раздался хохот, которым заразились даже парижские солдаты. Надо сказать, что никогда пародия не была доведена до такой высокой степени совершенства. Бряцание ножен, ударявшихся о ружейные дула, неровная походка, звук кирас составляли редкое зрелище, которое скоро привлекло внимание дона Хозе.
— Это очень любопытно, — сказал он.
— Надо бы простить, — отвечал Ланглоа, — это ученики кожевников и железников, которых я вооружил в первый раз и которые еще не Цезари.
— И вот на кого вы рассчитываете, чтобы защищать ваш город! — прибавил испанец с сострадательной улыбкой.
Ланглоа смиренно пожал плечами.
— Если этим людям придется стрелять, они убьют друг друга, — сказал президент Лемэтр.
— Я дал, что было у меня лучшего, — отвечал Ланглоа, ставя своих людей после ста других.
Вдруг послышался топот лошадей, и герцог Фериа выехал на площадь в сопровождении своих гвардейцев и многих из «Шестнадцати», которые не оставляли его после известия об атаке. Приехал и Бриссак. Он был также верхом и вооружен для сражения. Первый взгляд его был брошен на Ланглоа, которого он увидал впереди его двенадцати солдат. Испанец, по приезде Бриссака, подъехал к нему и сказал взволнованным голосом:
— Что это я видел? Земляные укрепления перед Новыми воротами уничтожают, и работники уверяют, что это по вашему приказанию.
— Да, — отвечал Бриссак. — Я предупредил сегодня утром капитана Кастиля. Я хочу камней вместо этой земли, и вы должны были видеть уже цемент и известь, которые послали туда господа эшевены.
— Я нашел бы эту меру превосходной, — шепнул герцог Фериа Бриссаку, — если бы она не была принята именно сегодня.
— Почему же именно сегодня, а не вчера или завтра?
— Потому что сегодня, говорят, король Наваррский предпринимает атаку против Парижа.
Говоря таким образом, испанец смотрел на Бриссака, как будто хотел проникнуть до глубины его души.
— Милостивый государь, — сказал граф, — вы имеете весьма невежливую привычку: вы раздираете лицо людей вашими
— О! Не извиняйте, если хотите, — дерзко сказал герцог.
— Хорошо, господин герцог, мы объяснимся насчет этого, когда я кончу мою службу; и я не прочь посмотреть, пронзает ли ваша шпага так глубоко, как ваши взгляды, но теперь не будем ссориться.
— Надо прежде всего остановить уничтожение земляных окопов.
— Не надо останавливать ничего.
— Я должен беречь Париж и отвечаю за него.
— Я отвечаю больше вас, потому что я губернатор Парижа.
— Если бы даже мне пришлось употребить силу, чтобы прогнать работников…
— И не пытайтесь, — холодно перебил Бриссак. — Я предупреждаю вас, что, если дотронутся до одного из моих работников, я велю ударить в набат и брошу всех испанцев в реку.
— Милостивый государь!.. — вскричал герцог, побледнев от гнева.
— Знайте это и не осмеливайтесь никогда угрожать мне, потому что, если бы я не служил одному делу с вами, если бы я больше вас не опасался приближения Беарнца, против которого мне нужен ваш гарнизон, давно уже вы все были бы похоронены в самых гадких местах моего города.
— Мы увидим впоследствии, — отвечал герцог, заскрежетав зубами.
— Ба! Мы превосходные друзья и впоследствии забудем все это. Будем думать о нашей службе и не представим нашим людям, наблюдающим за нами, зрелище ссоры между начальниками. Это Новые ворота. Кого мы поставим сегодня у Новых ворот?
Герцог отер свой лоб, орошенный потом.
— Я посмотрю, — прошептал он.
— Поставьте много солдат, если вы тревожитесь насчет этого уничтожения земляных окопов.
— Я поставлю много испанцев.
— Хорошо. Но поскорее. В Париже шестнадцать ворот, и если мы будем мешкать таким образом, то мы не кончим до рассвета.
— Я посоветуюсь с моими капитанами.
— Очень хорошо. А я с моими гражданами.
Герцог позвал дона Хозе и своих офицеров. Бриссак подъехал к Ланглоа и двум судьям.
— Все ли наши вошли? — спросил он.
— Все.
— Без всяких подозрений?
— Без всяких.
— В котором часу король подойдет со своими войсками?
— В половине четвертого утра.
— Не прежде?
— Он отправляется из Сен-Дени только в два часа.
— Довольно.
Бриссак обернулся при звуке военной команды. Герцог Фериа назначил отряд, который должен был стеречь Новые ворота.
— Шестьдесят человек, — сосчитал Бриссак.