Прекрасная Габриэль
Шрифт:
Эсперанс подошел к пленнику и взял его за руку. Глубокое сострадание наполняло его сердце. Этот бедный молодой человек был прощен в его глазах. В присутствии подобного злополучия не могло быть ни ненависти, ни презрения. Этот человек плакал, обвинял себя, он сделался другом для великодушного Эсперанса.
— Послушайте, — сказал он, — я нахожу вас до того несчастным, что сделаю для вас все. Как! Вместо того, чтобы думать о смерти, вы не думаете скорее о том, как спастись?
Ла Раме, стыдясь своих слез, приподнял
— Спастись? — сказал он. — Что вы хотите сказать?
— Да, король не сердится на вас. Я слышал его голос, когда он говорил: «Поезжайте к ла Раме…» Если вы хотите меня выслушать, я одним словом изменю ваш ад в лучезарный горизонт.
Ла Раме слушал с жадностью.
— Сделайте что-нибудь сами для себя, — сказал Эсперанс, — помогите милосердию короля.
— Что могу я сделать?
— Подождите. Вы настойчиво уверяли перед судьями, что вы Валуа, когда это неправда.
Ла Раме нахмурил брови.
— Это неправда, говорю я вам; я знаю, что вы утверждаете это из гордости, вы не хотите прослыть самозванцем в глазах Анриэтты. Я понимаю — все от такой страсти, как ваша.
Ла Раме покраснел, видя, как этот светлый взгляд читает в глубине его сердца.
— Ну, если вы так этим дорожите, — продолжал Эсперанс, — не сознавайтесь в своей лжи.
— Я думаю, что я Валуа, — гордо перебил ла Раме.
— Я с этим согласен. Скажите, что вы это думаете, но скажите так же, кто вас заставил это думать.
Ла Раме сделал движение.
— Низость, — перебил он, — измена.
— Разве герцогиня вам не изменяет? Разве она прислала вам помощь?
— Надо иметь терпение.
— Безумец! Или вы будете ждать, что палач вонзит вам эту истину в горло?.. Вам изменили, говорю я вам. Ну, если герцогиня думает только о своих жалких интересах, думайте о ваших. Хотите свободы? Хотите сегодня вечером скакать по большой дороге на хорошей лошади и иметь перед собой пятьдесят лет жизни?
— Я?..
— Я предлагаю вам свободу, если б мне пришлось пожертвовать моею жизнью, для того чтобы возвратить ее вам. Вы мне тронули сердце, и ведь я тоже участвовал в вашем несчастье.
— У вас прекрасная душа, — сказал растроганный ла Раме.
— Напишите, что вы искренно считаете себя Валуа потому, что вас уверили в этом. Назовите просто зачинщицу этого заговора. Словом, будьте так же честны с королем, как другие были с ним низки и подлы. Ваша совесть должна подкреплять мои слова, если вы искренни. Взамен того, что вы напишете, я дам вам свободу и жизнь. Клянусь Богом, который слышит меня!
— Дадите ли вы мне Анриэтту? — вскричал ла Раме, сердце которого внезапно забилось при мысли об этом неожиданном спасении.
— Об этом надо спросить ее, а не меня, — отвечал Эсперанс. — Могу ли я знать, что находится в глубине ее сердца?
— Вы обещали мне отправиться к ней сейчас.
—
— Ну, попросите ее ехать со мной, и я соглашусь.
— И напишете королю то, что я вам сказал?
— Сию же минуту. Бежать с Анриэттой! О, для этого я согласен на все!
Эсперанс протянул руку ла Раме.
— Поклянитесь мне в том, что вы сейчас сказали.
— Я клянусь Анриэттой д’Антраг! — вскричал ла Раме с блестящими глазами.
— Но если она откажет? — прошептал Эсперанс.
Облако пробежало по лицу пленника.
— В таком случае я с радостью умру, — сказал он. — Но она меня любит; она согласится! О, теперь, когда я начал надеяться, я горю от нетерпения! Поспешите… Каждая минута будет веком тоски. Спасите меня, возвратите мне Анриэтту, и я буду обожать вас на коленях!
Эсперанс пожал руку несчастного.
— Вы не напрасно меня позвали, — сказал он, — молчите; положитесь на меня, и пусть мое имя принесет вам счастье!
— Через сколько времени вы воротитесь? — прошептал ла Раме, побледнев от радости.
— Считайте медленно до десяти тысяч, — отвечал Эсперанс.
Постучавшись в железную дверь, которую ему отперли, Эсперанс послал улыбку ла Раме, который следовал за ним жадными глазами, и исчез.
Глава 58
ОСТРОВ ЛУВЬЕ
Эсперанс не сделал и ста шагов из Шатле, как все меры его были приняты. Мысль спасти ла Раме преобладала в нем над всеми другими. Он хотел употребить на это все свои ресурсы, свое состояние, влияние своих друзей, даже Габриэль.
Но время уходило. Когда приговор произнесен, пытка выдержана, пленникам остается жить немного часов. Эсперанс сначала подумал о том, как доставить себе с Анриэттой разговор, который он обещал ла Раме. Это возмущало сердце Эсперанса; но, как мы сказали, никакое отвращение и никакие затруднения не могли преодолеть величия души этого молодого человека. У него ум был так же глубок, как и сердце. Он сказал себе, что, для того чтобы получить разговор с Анриэттой, не компрометируя себя, не написав, не ходя к ней, он должен обратиться к Элеоноре. Он написал к итальянке письмо на тосканском языке, в котором заключались эти слова:
«Мне нужно видеть на несколько минут особу, которую вы мне показали в день бала под плющом на стене Замета. Я вверяюсь вашей дружбе и прошу привести ко мне эту особу. Проводите ее, чтобы она не опасалась засады, и вы можете ей сказать, что самые дорогие ее интересы требуют этого разговора. Пусть она выберет место свидания.
Вы окажете таким образом услугу двум особам, из которых одна, та, которая говорит с вами, обещает вам всю свою признательность».