Прекрасная, как река
Шрифт:
– Я много раз думала о тебе на этой неделе. Ты меня беспокоишь. Стоит мне чем-нибудь заняться, передо мной всплывает твое лицо. Тебе не кажется, что ты блуждаешь в поисках, Фабьена?
Я думала, она пошутила, но нет – выражение ее лица обещало серьезный разговор.
– Да ладно тебе, тетушка! Извини. Честное слово, я не нарочно. А насчет блужданий – не понимаю, о чем ты говоришь, у меня все хорошо.
– М-да… Но я все равно проведу тебе сеанс.
Я слезла с кухонной стойки и села напротив нее.
– Аэробики?
Рассмеялась только
– Ладно, как скажешь… Что для этого нужно?
– Ничего.
Она достала из сумочки колоду карт.
– Ого, так ты в самом деле пришла ради этого!
Хоть я и шутила, но чувствовала себя как в тот самый вечер, когда мы играли в уиджа.
– Это нормально, что у меня сейчас странное чувство?
Не отвечая на мой вопрос, Клэр подала мне колоду перетасовать. Следуя ее указаниям, я разделила ее пополам и выбрала несколько карт. Тетин сосредоточенный вид подействовал и на меня. Она разложила карты на столе, и на каждой перевернутой карте ее выражение лица менялось. Мне не удавалось понять, хороший это знак или нет. Рискуя нарушить ее сосредоточенность, я спросила:
– Это Таро или разговор с духами?
Медленно подняв руку, она посмотрела на меня, как будто я что-то прервала.
– Ты открыла дверь?
Я обернулась и наклонилась, чтобы увидеть вход.
– Нет.
Она рассмеялась, изображая угря. В подражание ей я тоже засмеялась, извиваясь из стороны в сторону, и с минуту мы успокаивали безудержный смех.
– Помнишь, однажды я сказала, что тебе самой надо решить, открывать дверь или нет?
– А! Ты об этом…
– У тебя дар, Фабьена. Я чувствую, и ты тоже это знаешь.
– Я не хочу ничего знать, я запретила себе это.
Нахмурившись, она откинулась на спинку стула.
– Можешь мне объяснить?
– Я часто получаю послания от бывших пациентов, когда вхожу в какую-нибудь комнату Дома «Тропинка».
– То есть от умерших пациентов?
– Да. Они просят меня передать что-то конкретное кому-то из их семьи. Часто все начинается с очень четкой картинки, которая возникает у меня в голове. Иногда внезапно улавливаю запах парфюма. В этот момент я понимаю, что это как-то связано с жизнью умершего человека и что в ближайшие секунды произойдет контакт. И еще перед сном иногда бывает: как будто вижу у себя в голове небольшой отрывок из фильма. Всякий раз это что-то плохое – пожар, авария… На следующий день смотрю телевизор или читаю газету, и оказывается, что это главная новость дня. Как такое может быть? Я не знаю и ничего не хочу об этом знать, тетушка.
Кивая, Клэр улыбалась.
– Милая, у тебя был такой камень на сердце…
– Никогда никому об этом не рассказывала, потому что ненавижу это и боюсь. Я закрыла эту дверь, заперла на замок и выбросила ключ.
Склонившись над картами, она внимательно на них посмотрела.
– Надеюсь, ты готова, потому что в ближайшие годы в твоей жизни
Я прикусила щеку изнутри. Это точно была Лора.
– Вижу, что вы общаетесь. Ты сейчас преподаешь детям рисование?
– Нет, я бы тебе сказала, тетушка.
– Вижу, как ты показываешь ей свои работы. Вы подружитесь.
На несколько секунд Клэр закрыла глаза.
– Скажу больше. Чувствую много любви между вами. И это прекрасно, это похоже на материнскую любовь. Ты будешь много значить для этого ребенка.
Не успела я переварить ее слова, как она указала на другую карту.
– Твои отношения с Фридрихом давно закончились, но я все еще чувствую его рядом с тобой. Ваши пути скоро разойдутся, и теперь уже навсегда. Сейчас между вами напряжение, но это ненадолго. Тебе придется принять решение насчет работы, я вижу, как ты мечешься между несколькими вариантами. Не волнуйся, ты выберешь наилучший путь. У тебя есть планы на лето?
– Да! Я устраиваю выставку в лесу, совсем рядом, приходи!
– У тебя не получится.
– Да ну, не может быть…
– Это к лучшему.
Из ее сумочки заиграла «Dancing Queen», так что я подпрыгнула. Она ответила на звонок, и я воспользовалась моментом, чтобы насыпать Ван Гогу сухого корма на обед.
– Что ж! Моя дорогая Фабьена, должна тебя покинуть: мою встречу только что перенесли на пораньше. Но сначала мне надо поговорить с тобой о Марселе.
– О нет…
– Мама никогда с тобой о нем не говорила, правда?
– Как же… Гуру Марсель.
– Я имею в виду, о нашей молодости.
– Нет! Вы уже тогда его знали?
– Марсель Шаррон учился с нами в школе. Когда начались эти вечера с уиджа, он их не пропускал и со временем стал играть все более заметную роль. Наша мама больше не могла слышать, как он на всех кричит, и пришлось перенести сеансы из кухни в гараж.
– Это я помню, но про Марселя я не знала.
– В двадцать с лишним лет у твоей мамы даже случился роман с ним.
Прислонившись к стене, я поднесла руку к сердцу.
– Ты же не собираешься сказать мне, что я его дочь?
Она расхохоталась и похлопала меня по плечу.
– Да нет, глупышка! Но много лет спустя он вернулся и предложил твоей матери стать членом его группы «Лунный круг». Она спросила, хочу ли я присоединиться к ней.
– И?
– И тогда мы с твоей мамой отдалились друг от друга. Я и в молодости терпеть не могла Марселя и почувствовала то же самое, когда увидела его снова. Эти поросячьи глазки… Он всегда был влюблен в твою мать и так и не оправился от разрыва. Я говорю все это, потому что мне кажется, что тебе скоро предстоит с ним пообщаться. Будь осторожна, хорошо? Ни в коем случае не поддайся его обаянию. Ладно, признаюсь, мужчина видный, но та еще змея.