Прекрасная Зелёная
Шрифт:
Что бы ни говорили, что в армии спорт в моде, - это враньё! Как говорит один из ведущих специалистов с ожирением второй степени: "мы будем зарабатывать деньги головой!" И академический стадион тому подтверждение. Сначала здесь построили жилой дом, отдав десять процентов квартир преподавателям. Потом площадку для жителей, а теперь ещё и стройку развернули, убрав такое знаковое место для любого курсанта под названием "Пентагон". Это общежитие схожей формы, из окон которого курсанты после сдачи анатомии бросали и жгли книги, факелы, стреляли взрыв-пакетами, бегали по улице в нижнем белье и халатах, устраивая праздник "ж..." Это, когда в зимнюю сессию сдавался экзамен по анатомии. Как говорит старинная академическая
Анатомию на втором курсе я сдал на "четвёрку". В противном случае я должен был бежать по Невскому проспекту в белом хирургическом халате и шапочке с атласом Синельникова в руках, выкрикивая "ж... пришла!". Таково было содержание моего пари. Лишь на шестом курсе я пересдал её на "отлично", чтобы встать в очередь за "красным дипломом". Но к тому времени инициатора спора отчислили из академии за неуспеваемость. Текучесть была большой, и дипломы врачей получили только половина из первокурсников.
Суббота на кафедре - выходной день. Курсанты, позавтракав колой с чипсами, уютно устроились на креслах-пуфиках под портретами Бехтерева, Балинского и Мержеевского. Некоторые сняли обувь, чтобы избегать отёков стоп. На полу учебники и тетради. Сон - это святое для обучающегося, и он всегда в дефиците. Тихо работал компрессор аквариума, и лишь амазонские сомы клариусы нарушали тишину.
Пройдясь по учебному кварталу, в котором переплетены клиники, стройки и обычные жилые дома, полюбовавшись строем шагающих в столовую переодетых по последнему слову военной моды в комплекты ОДКБ молодцов и молодиц (в том числе и чернокожих), я ушёл к Неве, фотографируя всё по ходу движения. Приятно чувствовать себя туристом.
Бронзовые памятники. Их родина - Санкт-Петербург. Медный всадник, Екатерина, Александрийский столп известны всему миру. Но есть фигуры местного значения: С.П. Боткин, Гигиея, Вилье. Именитому терапевту выпускники морского факультета в белую июньскую ночь до золотого блеска натирали пуговицы и стетоскоп, ну а даме врачи-сухопутчики - неприкрытую скульптором грудь. Почти сто лет начальство терпело подобные выходки. В конце концов, руководство перенесло древнегреческую богиню чистоты и здоровья на закрытую территорию штаба, чтобы украшать фотографии встреч выпускников.
Исследовал академические столовые. Их две. Первая - для курсантов и тех, кто прикреплён на котловое довольствие. Меню за годы почти не изменилось. Лишь министр добавил салат-бары по типу шведского стола. А так - то же сливочное масло да вареные яйца на завтрак. Будучи дежурным по курсу, поставил личный рекорд: двадцать порций масла и полтора десятка яиц, точнее, желтков. В эту смесь, именуемую "каряк", добавил сахар, получив своеобразный десерт. Холестерин с атеросклерозом на первом курсе мы ещё не проходили. Со столовой было связано множество историй. То курсанты кому нибудь подбросят в суп кусочек плоти, отрезанный в анатомическом театре, то на спор кто нибудь соберёт толпу зевак, где в качестве аттракциона будет поедание бразильских тараканов с кафедры микробиологии и т.п.
Во второй платной столовой пообедал позавчерашней рыбой и свежим бисквитом за два с половиной евро. По сравнению с соседом - Финляндией, куда питерцы ездят за рыбой, мясом, бытовой химией и одеждой - сущая ерунда. Моё знакомство с заграницей тоже началось с Хельсинки. Отстояв трёхчасовую очередь в финское консульство, мы подали документы на первый шенген, и, чтобы открыть визу, на один день съездили на такси в столицу Финляндии. Стоило это двадцать пять евро, и машина доставляла от адреса до адреса. Город произвёл удручающее впечатление. Архитектура - Питер, только лишённый сталинской надстройки и хрущёвских трущоб, а по ценам мы почувствовали
На пути к Сампсониевскому мосту - сравнительно новый дом литераторов и артистов на Финляндской улице, облицованный синей плиткой, который в народе именуется "Синяк". На первом этаже долгое время работал магазин "Калинка". Впоследствии он стал рестораном "Fерма", соблюдая тренд времени. Раньше мы приходили сюда на экскурсии: подивиться на заморские манго с карамболем и папайей, а в получку купить настоящие Мальборо или баночку Lapin kulta, удивляясь пятилитровой бутилированной воде по пять долларов. Чем, интересно, вода из-под крана отличается от того, что красиво упаковано, мы не знали. Эра фильтров, рекламы ещё не наступила, и на занятиях по военной эпидемиологии мы исследовали первые питерские йогурты и воду и находили, что последняя чище в микробиологическом отношении. Сегодня здесь "французская" выпечка и "бразильский" кофе, если верить рекламе - от лучших производителей. По соседству - киоск с картонной вывеской "Закрыто. Ушла на десять минут. Сигарет нет".
Гостиница "Санкт-Петербург" тоже оставила след в жизни. На первом курсе ко мне приезжали родители и кормили здешними завтраками, по типу "шведский стол". В пору тотального дефицита начала 90 х годов здесь цвёл капитализм, и столы ломились от яств. Оставив нам с однокашником талоны на завтрак, они уехали с напутственными словами "хорошо учиться" и "хорошо кушать". В октябрьское воскресное утро наш завтрак продолжался два с половиной часа.
Перейдя через Сампсониевский мост на Петроградский остров, я не встретил привычного вида "Авроры" с пушками, смотрящими в сторону Зимнего Дворца. Лишь одноимённая стеклянная высотка со шпилем, в которой за десять лет так и не продали все квартиры с видом на тёзку-крейсер. Пояснительная табличка у будки часового говорила о том, что уже год, как корабль в ДОКе и лишь через шесть месяцев его вернут на почётную стоянку перед Нахимовским училищем. Интересно, а куда прикомандировали его команду во главе с командиром? Очень хотелось зайти к капитану первого ранга и поблагодарить. Десять лет назад он помог мне, когда стал вопрос: где проводить свадебный фуршет. От клуба академии сохранились воспоминания от предыдущей свадьбы, а питерские рестораны кусались.
– Ты в очереди за губернатором, парень... Если она откажется от нашей Ленинской комнаты, то у тебя и твоих гостей будет три-четыре часа!
– Я понял вас, товарищ капитан первого ранга... Мне большего и не надо. Вечером поезд в Симферополь, а дальше Ялтинский санаторий КЧФ.
– Ну всё иди, подполковник... Но имей в виду, ищи на всяк случай запасную площадку...
Своё слово он сдержал, и наши гости были в недоумении, когда получили приглашение на "свадебный крейсер". Я решил, что лучшим костюмом будет мундир с медалями и значками, в котором бежал по заснеженному Невскому проспекту к Московскому вокзалу, так как наше авто попало в вечернюю пробку.
Петроградский остров, наверное, самый большой в городе, лидирующем в Европе по количеству мостов и каналов, получившем за это нарицательное имя "Северная Венеция". На мой взгляд, напрасно. Машины в выходной день носятся по Невскому или по Большому проспекту П.С. (в городе есть два Больших проспекта с аббревиатурами П.С. и В.О.) под сто, поднимая клубы пыли. Побыв немного в кресле водителя, которого обучали вождению на УАЗике по этому острову, я по достоинству оценил их мастерство и прыть на таком количестве светофоров. На Петроградском я любил тренироваться, так как временами здесь был доступ к невской воде, и дышалось сравнительно легко во время длительной пробежки. Здесь же телестанция, телевышка и детская инфекционная больница на улице Чапыгина, в которой проработал медбратом почти четыре года, убегая с дежурств на тренировку или в академию на внеплановое построение-тревогу.