Прекрасней всех на свете

Фрэнк о Доннел

– Сможешь найти? – твердо поинтересовалась Джуди.

Казалось, что она не была готова принять мой отказ. В общем-то, я и не собирался…

– Прежде чем мы возьмем ее с собой, нам надо быть уверенными, что это безопасно. Придется заранее проложить безопасный путь вне отеля.

Мной овладело смятение. Джуди увидела это.

– Прошу тебя Дэвид…, мы в долгу перед ней – шептала она.

– Я не хочу причинить ей страданий, на которые обрекаем себя.

– Мы обязаны попытаться. Помни про Ад, не позволяй надежде угаснуть… - произнесла Джуди, в мгновение оживившись.

–

Я люблю тебя. Чтобы ни случилось, хочу чтобы ты это знала.

– И я тебя, Дэвид.

Джуди осталась одна, прикованная к стене в грязной комнате смердящего отеля. Отчаянным взглядом, полным надежды, она провожала меня, когда я медленно закрывал за собой дверь. В тот момент я чувствовал, как сильно мы нужны друг другу. Мы снова должны расстаться, оставив все страхи и сомнения. Найти безопасный путь из этого места. Для нас и для Шэннон.

Вначале мне необходимо отыскать Дагласа. Я не нашел другого пути, кроме как спуститься в холл отеля, чтобы подойти с этим вопросом к ворчуну Джанни. Джуди сообщила мне, что пока Даг зачитывал ей распоряжение Дэсмонда, Джанни кряхтя сверлил стену и не мешкая, заковал ее в наручники. Точно так, как было велено в свежем указе «последних».

Спустившись вниз, на первый этаж, где должен был находиться Джанни, сидя за стойкой регистрации, я обнаружил лишь трех старух, яростно говорящих о чем-то между собой. Джанни здесь не было. Трое, не замечая меня, громко и возмущенно обсуждали какого-то Дрисколла. Похоже, он один из тех подростков, что снуют между номеров, обслуживая местных «постояльцев». То, как плохо и безответственно он выполняет свою работу и то, что их совершенно это не устраивает, было понятно из каждой красноречивой фразы, которыми они описывали свои впечатления.

Чтобы не привлекать внимания, я какое-то время оставался в стороне, в надежде дождаться самого Джанни, которому так же доставалось в их гневной полемике.

Его все не было. Я ждал не многим больше двадцати минут. Кроме нескольких стариков, время от времени медленно появляющихся и так же неспешно исчезающих, никого не заметил. Был полдень или около того. Можно предположить, что он ушел на обед или сует свой нос в чьи-то провинности. Однако в моём сознании укоренилось странное предчувствие: мне казалось, что этот коротышка где-то прячется, бдительно ожидая, пока три возмущенных старухи уйдут подальше из холла.

И тут я увидел молодого, худощавого парня с безрадостным выражением лица. С видимой неохотой, он вышел из служебного помещения и медленно направлялся к группе старушек. Его шаги были невероятно вялы, словно он тянул время. Подойдя к ним, он принялся тихо объяснять что-то, извиняюще разводя руками. Даже с расстояния было ясно, что его слова теряются на полпути — старухи не давали ему договорить, перебивая громкими протестами. Смекнув что делать, я подошел к стойке, положил на нее руку, с предприимчивым видом, громко произнес:

– Прошу прощения…

Троица пожилых бунтовщиц повернулись ко мне. Парень, поднял голову и удивленно посмотрел в мою сторону.

– Невольно услышал ваш спор…, кажется, я знаю, как помочь вам. Если позволите, конечно…

Вызвав небывалый интерес, я стал ожидать ответа, смотря в иступленные,

по-старчески беспомощные глаза. Смущенный парнишка, похоже, меньшего всего ожидал услышать подобные слова.

– Ты кто здесь? – спросил худощавый подросток с меня ростом – новичок?

Три старухи все еще молчали, уставившись на меня.

– Дэвид… – с улыбкой ответил им я.

– Заметно…, я Дрисколл. Я здесь очень, очень давно. Вот скажи, чем ты можешь помочь? – важно поинтересовался подросток.

– Да ничем тебе уже не поможешь! Разгильдяй ты конченный! И все тут… – затыкая его, громко произнесла старая женщина, та, что стояла ближе всех к парню.

После она ткнула его локтем в бок.

– Вымахал на нашей кровушке, а мозгов то не нарастил себе... – поддержала ее визгом самая маленькая и старая из них.

Третья, та что стояла ближе ко мне, в этот момент лишь вглядывалась в пустоту, застенчиво и смущенно подкашиваясь в мою сторону.

Недолго думая, я внес предложение:

– Готов завтра же заменить Дрисколла! А тебе, ровно на день дать выходной! Сможешь отдохнуть, я как раз подучусь. К тому же мне пока совершенно нечем заняться. Можно сказать, умираю со скуки.

Я стал свидетелем трех широченных улыбок, расцветающих на морщинистых лицах. Особенно у той, что молча стояла рядом и без стеснения пялилась на меня. Старухи одобрительно покачали головой, затем обернулись к юному Дрисколлу, резко переменившись в лице. Дрисколл, расширив глаза от удивления, явно не знал, как ему реагировать на услышанное. Он лишь смущенно покашлял и осмотрел нас всех – ждущих его согласия. Похоже, он почувствовал безвыходность своего положения. К тому же фраза о выходном дне, как я заметил, отразила на его лице весьма приятные эмоции. Недолго думая, он согласился, а затем, так же робко, как прибыл, направился к служебному выходу.

Перебивая череду бесконечных вопросов от не столь улыбчивых старух, я в спешке произнес:

– Одну секунду, прошу вас! Мне необходимо уточнить у него несколько вопросов, сейчас я вернусь.

Уворачиваясь, быстро огибая бормочущих старух, я пустился вдогонку за Дрисколлом. Его шаг неожиданно ускорился, едва он уловил мое приближение.

Я остановил его в тот момент, когда он уже схватился за дверную ручку. Лицо парня, недоумевающее и пустоватое, ясно давало понять: его сейчас мало что заботит. На мои вопросы о Дагласе Хьюзе, о том, как и где найти его, он не смог дать никакого внятного ответа. Почесывая лоб, а затем поглаживая гладко выбритую голову, Дрисколл напомнил, что его обязанности ограничиваются лишь санитарной работой на первом и втором этажах, так что о местоположении Дага ему ничего не известно.

Попытаться стоило. Он ушел прочь, а я остался в ожидании, сам не зная чего. Старые женщины в спальных халатах, прилипшие к стойке регистрации, все еще ждали Джанни. Теперь, похоже и меня, поглядывая одна за другой в мою сторону.

– Зайди на кухню – вкрадчиво сказала одна из них, когда я проходил мимо, стараясь не вступить в разговор.

Я убедительно произнес:

– Завтра же приступаю к работе! Но сначала мне необходимо уладить кое-какие вопросы… - обнадеживал я, уверенным тоном.