Прекрасное чудовище
Шрифт:
Рафаэль Де Санти поцеловал меня.
И я поцеловала его в ответ.
Боже мой, я сошел с ума.
С последним лаем Рафаэль бросает телефон на стол, и его рука скользит к моей пояснице. Еще раз пристально взглянув на официанта, он быстро ведет меня к выходу.
Я не говорю ни слова, пока Рафаэль помогает мне сесть в машину, совершенно потрясенный этим поцелуем. Судя по моей реакции на это, правда. Я одновременно взволнован и потрясен. Мое сердце все еще не остановило свой бег со скоростью миля в минуту, когда он сел за руль.
– Так . . . проблемы в раю для киллеров?– Я спрашиваю
Рафаэль приподнимает бровь, затем заводит машину. – Нет. Это что-то . . . скажем так, это личное.
– А для этого личного дела тоже понадобится Ремингтон?–
– Может быть. Люди Калоджеро Фаццини редко усваивают урок без этого.
Мои глаза прикованы к нему. – Дон сицилийской мафии?–
– Да.– Он кивает. — А еще, мой крестный отец.
Я моргаю в замешательстве. — Но вы сказали, что не являетесь членом Коза Ностры.
– Я никогда не был посвящен в Семью. Когда мне было четырнадцать, я сбежал в Штаты вместе с Гвидо.
– Почему?–
– Потому что моя мать нарушила омерту.
Я втягиваю воздух. Омерта – это кодекс молчания Коза Ностры. Основной принцип заключается в том, что нужно держать язык за зубами, особенно когда имеешь дело с законными властями или посторонними лицами. Это крайняя форма лояльности – кодекс чести и поведения, – который придает большое значение солидарности против вмешательства правительства, даже если соблюдение его принципов включает в себя борьбу со смертельным врагом или личную вендетту. В мафии нарушение омерты карается смертью.
– Коза Ностра убила твою мать?–
– Предыдущий дон, Манкузо, сделал это сам.
Дрожь пробегает по моей спине. – Почему вы вернулись на Сицилию?–
— Чтобы я мог убить Манкузо. Небольшая ухмылка тронула его губы. — Мой крестный отец взял на себя управление Семьей менее чем через сорок восемь часов после того, как я перерезал горло Манкузо. Тогда мы заключили сделку, Калоджеро и я. Он управляет западным побережьем, а я контролирую восточное. Но, похоже, сейчас он пытается нарушить это соглашение. Рафаэль останавливается на красный свет и поворачивается ко мне. – И я всегда слежу за тем, чтобы люди выполняли данные мне обещания, Василиса. Имейте это в виду.
Я киваю и перевожу взгляд на ленту дороги перед нами. Кажется, температура в машине понизилась, а может, это просто чувство страха, вызванное предупреждением Рафаэля. Я плотнее закутываюсь в его куртку и провожу остаток пути, глядя на темный пейзаж, видимый за лобовым стеклом.
Глава 11
25 лет назад (Рафаэль, 14 лет)
Таормина, Сицилия
– Опознано тело мужчины, выброшенное волнами недалеко от Палермо. . .
Я кладу остатки ужина в холодильник и заглядываю в гостиную. Мой брат сидит посередине дивана, не отрывая глаз от экрана телевизора и ведущего, передающего новости. —
– Они нашли мертвеца!– — восклицает мой брат с широко раскрытыми глазами.
– Сейчас!– Я лаю. — Иди почисти зубы, а потом сразу в постель.
– Нет. Я хочу увидеть. Мама, пожалуйста.
Наша мать поднимает взгляд от посуды, которую мыла, и указывает намыленным пальцем на Гвидо. – Послушай своего брата. Вверх по лестнице. Быстро.–
Мой младший брат бормочет довольно неприятное ругательство и, бросив пульт на диван, бросается через комнату.
– Следите за своим ртом.– Я слегка шлепаю его по затылку, когда он проходит мимо меня. — В следующий раз я вымою тебе рот с мылом.
– Ты постоянно это говоришь!– он бросает через плечо и бежит по коридору в нашу спальню.
Наш дом становится слишком мал для нас троих. Мама очень хочет, чтобы у Гвидо было собственное пространство, нормальная кровать, а не кресло-кровать, которое он сейчас использует. Она также считает, что я заслуживаю уединения, и попыталась уступить мне свою комнату. Верно. Как будто я когда-либо позволял маме спать на диване в гостиной. Нам просто нужно продержаться еще немного, и тогда мы, возможно, сможем двигаться. Когда мне исполнится шестнадцать, я наконец смогу быть посвящен в Коза Ностру. На данный момент небольшая работа, которую они мне поручают время от времени, приносит немного денег, чтобы помочь оплатить наши счета, но когда я стану официальным членом, именно тогда начнут поступать серьезные деньги.
Я качаю головой и тянусь к пульту, когда позади меня раздается грохот. Повернувшись, мое внимание остановилось на матери. Она стоит совершенно застывшая посреди кухни, широко раскрыв глаза и взволнованно нахмурив брови. Пол у ее ног покрыт кусками разбитой тарелки.
– Мама?–
— Прибавь погромче, — выдавила мама, ее взгляд в панике устремлен на экран телевизора.
– Ты в порядке? Что-–
Осколки фарфора разлетаются по краям, когда она бросается ко мне, подбрасывая ногами осколки тарелки, и выхватывает пульт из моей руки.
. . . Детектив возглавлял оперативную группу, ответственную за успешную операцию, в ходе которой на прошлой неделе полицией в порту Катании было изъято полтонны кокаина. О его исчезновении стало известно два дня назад. . .
Ведущий новостей продолжает говорить, и с каждой секундой лицо моей матери бледнеет. Ее руки прижаты ко рту, и все ее тело начало трястись. Я не понимаю, почему смерть какого-то полицейского так ее расстроила. Это не такая уж редкость. Время от времени кто-то оказывается мертвым, особенно если они осмелились связываться с толпой.
– Мама?– Я хватаю ее за плечи. В последний раз я видел ее такой растерянной, когда пришли люди Манкузо и сообщили об убийстве моего отца. – В чем дело?–
Она так сильно хватает меня за руки, что ее ногти впиваются в мою кожу. От ее встревоженного взгляда меня чуть не пошатнуло. – Нам нужно бежать, Рафаэль. Прямо сейчас.–
– Бежать? Почему бы-–
– Я знаю этого человека– , — заикается она. — Детектив, тело которого было найдено. Я. . . Я передал ему кое-какую информацию.
Ледяная дрожь пробегает по моей спине. – Что?–