Прекрасное далеко
Шрифт:
— Волнуетесь?
Энн кивает.
— Не стоит. Сюда. Я вас провожу. Добро пожаловать в Тадж-Махал, — шутит он, обводя широким жестом скромную комнату.
В одном ее углу стоит пианино. Висит занавес, который заставляет предположить, что за ним скрывается сцена. Здесь несколько темновато, единственный источник света — маленькое окно, сквозь которое видны ноги лошадей и колеса экипажей, катящих по улице. В слабом свете танцует пыль, вызывая желание чихнуть.
— Черт побери!
Жилистый мужчина с тонкими усами врывается в комнату.
— Чарли! Где это проклятое письмо от Джорджа?
— От мистера Шоу, сэр? На вашем письменном столе.
— Хорошо. Шикарно.
Чарли откашливается.
— К вам тут молодая леди, сэр. Мисс Нэн Уошбрэд.
Настенные часы отбивают два удара, и мистер Кац прячет свои часы в карман.
— Ужасно. Просто жуть. Рад с вами познакомиться, мисс Уошбрэд. Лили говорила, что вы — соискательница… Ладно, взглянем, не ошиблась ли она насчет вашего таланта.
Мистер Кац трясет мою руку, пока я не начинаю вибрировать с головы до ног.
— А кто эти очаровательные леди?
— Ее сестры, — отвечаю я, отбирая руку.
— Сестры, ну и ну! Это ее школьные подруги, Маркус. И я бы на твоем месте присматривала за своим бумажником.
Это в комнату влетела мисс Лили Тримбл, в изумрудно-зеленом платье, которое плотно облегает все ее изгибы и выпуклости. На плечи актрисы наброшена накидка, отделанная мехом. Лили падает в кресло, которое кажется удобнее других, стоящих в этой комнате.
— Не стоит особо нервничать, Нэнни. Он ведь не Генри Ирвинг.
— Генри Ирвинг, — ворчит мистер Кац.
Он сердится при упоминании имени самого известного актера-антрепренера. Но ведь нет более прославленной персоны в театральном мире, королева Виктория даже посвятила его в рыцари.
— Этот старый сноб слишком носится со своей профессией, но я предпочитаю делать то, что нравится публике. Водевиль! Танцующие девушки и популярная музыка — вот чего хотят люди, и именно я им это даю!
— Нельзя ли поговорить об этом позже, Маркус? — говорит Лили Тримбл, доставая из сумочки маленькое зеркальце.
— Ладно. Чарли! — ревет мистер Кац.
Чарли садится к пианино.
— Что вы споете, мисс Уошбрэд?
— Э… а…
Я пугаюсь, что от волнения Энн утратит и иллюзию внешности, и способность петь.
«Ну же, давай!» — одними губами говорю я ей. И широко улыбаюсь, стараясь ее подбодрить; Энн улыбается в ответ, с довольно безумным видом.
Вмешивается Фелисити:
— Она споет «После бала»!
Лили Тримбл смотрится в зеркало и пудрит нос.
— Понимаешь теперь, о чем я говорила, Маркус? Мисс Уошбрэд может и обойтись без твоих услуг менеджера — по крайней мере до тех пор, пока эта парочка ходит за ней следом!
— Леди, вам придется помолчать, если вы вообще хотите здесь остаться.
— Фи, как вульгарно! — шепчет Фелисити, но тем не менее опускается в кресло.
— «После бала»? — спрашивает Чарли, глядя на Энн, и та кивает. —
— Э-э… я… до? — с трудом выговаривает Энн.
Мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание от волнения. Мне приходится сжать зубами носовой платок, чтобы удержаться от ненужных слов.
Чарли наигрывает начало мелодии. Он берет четыре аккорда и смотрит на Энн. Но она слишком напугана, чтобы вступить вовремя, и он начинает снова, но Энн все еще колеблется.
— Мисс Уошбрэд, у меня нет лишнего времени, — заявляет мистер Кац.
— Маркус! — прикрикивает на него Лили Тримбл.
Энн выпрямилась, как Биг-Бен. Ее грудь вздымается и опадает при каждом вздохе. «Ну же, Энни! Покажи им, на что ты способна!» Все это чересчур для меня. Я даже не могу смотреть на Энн. И как раз когда я начинаю думать, что сейчас умру от этой пытки, голос Энн всплывает над нестройными звуками пианино и сигарным дымом. Поначалу он звучит робко, но потом набирает силу. Мы с Фелисити сидим, вытянувшись вперед, наблюдая за Энн. Вскоре ее голос заполняет комнату, нежный, чистый и чарующий. Тут нет никаких магических трюков; это сама Энн во всем ее великолепии, ее душа, слившаяся со звуками, и мы попадаем под ее чары.
Она долго держит последнюю ноту и наконец умолкает. Мистер Кац встает и надевает шляпу. Он что, собирается уйти? Понравилось ли ему?.. Или наоборот? Его короткопалые руки вдруг резко, громко хлопают.
— Это ужасающе! — кричит он. — Просто ужасающе!
Лили Тримбл вскидывает брови.
— Девочка ведь не так уж и плоха?
— Неплохо сделано, — говорит Чарли.
— Вы слишком добры, — бормочет Энн, краснея.
Чарли прижимает ладони к сердцу.
— Клянусь жизнью, вы потрясаете! Как ангел! Когда я буду сочинять мюзикл, я напишу песню специально для вас.
Чарли быстро перебирает клавиши, и в комнате звучит радостная мелодия.
— Хорошо, Чарли, хорошо. Пофлиртуешь, когда время придет. Мне нужно, чтобы мисс Уошбрэд почитала для меня.
Энн предлагают отрывок из «Продавщицы», и она читает так же хорошо, как сама мисс Эллалин Террис. Даже лучше, на самом деле. Совершенно очевидно, что все присутствующие ошеломлены талантом Энн, и меня охватывают смешанные чувства; я и горжусь за Энн, и завидую ее успеху.
— Я напишу этот мюзикл! — шепчет Чарли моей подруге. — И вы будете в нем играть. У вас тот самый голос, который я искал!
Мистер Кац протягивает руку и предлагает Энн отойти от пианино.
— Мисс Уошбрэд, как вы отнесетесь к тому, чтобы стать новой звездой компании «Театр Каца и Тримбл»?
— Я… ничто не сделает меня более счастливой, мистер Кац! — восклицает Энн.
Я никогда не видела ее такой радостной. Даже в сферах.
— Если вы уверены, что желаете меня принять…
Мистер Кац хохочет.
— Моя дорогая, я был бы дураком, если бы этого не сделал! Вы очень хорошенькая девушка.
Улыбка Энн гаснет.