Прекрасный город Юнивелл
Шрифт:
Ирма погладила сестру по ледяной руке и тогда поняла, что начала чувствовать температуру, ветер, камень под ногами...
– Сестра...
– Улыбнулась Ирма, с таким выражением лица, что казалось, будто бы она вот -вот расплачется.
– Ты стала последней деталью мозаики... Я снова жива! Смотри, сестра! Я дышу! Я мерзну!
"Да уж, и если не хочешь простудиться, я бы посоветовала тебя снять с моих ног сапоги. Если твоя теория о том, что мы идентичны, верна, то они придутся тебе как раз в пору"
У Ирмы перехватило дыхание. Она выпятила глаза и склонилась над телом сестры, чтобы перевернуть его.
"А ты чего хотела? Мы же сестры, и все, что можешь ты, могу и я..."
– Невозможно...
– Забормотала обнаженная брюнетка, опускаясь на колени.
"Но есть одна вещь, о которой ты не подумала, когда загребала и мою душу, и его... Вместе, мы сильнее, чем ты".
Мальчишка, рыдающий на плече своего брата, услышал, как бьется его сердце и понял, что голая тетя с длинными черными волосами его обманула. Он пытался растолкать брата, и когда тот, с трудом поднимая веки, взъерошил волосы на голове младшего, они оба услышали громкий крик, сорвавшийся на хрип, а потом и вовсе на нечто нечеловеческое. Обнаженная женщина, сидящая на коленях, охватилась за голову и клок за клоком стала выдирать волосы.
– Нет!!
– кричала она, - невозможно!!
Голос становился все громче и громче, казалось будто бы вскоре настанет некий момент, когда она, словно переполненный воздухом шарик лопнет, и обратится в пыль.
Она не обратилась в пыль. От неё во все возможные стороны, под разными углами и в разных направления полетели лучи. Десятки мелких ярких лучей, один за другим ускользающие, вылетающие из её рта и глаз. Ирма билась в истерика, делала рывки руками, словно хотела поймать ускользающий от неё свет, но нет, бесчисленным количеством белых линий души разлетались к своим истинным властелинам.
Хей растряс свою жену, и они вместе принялись будить всех остальных военных, рискующих по-настоящему умереть от холодна. Но не чёрного. Просто морг - не самое теплое место.
А вечером Хей рассказал Сазати об обещании, которое он дал погибшей подруге.
Элравенд стояла у столба и смотрела на собственное тело. Мертвое тело. Это уточнение было лишним, поскольку люди, у которых окровавленная кость торчала чуть ниже шеи, обычно не жильцы, или же хорошо загримированные и одетые актеры. Она с нескрываемым сочувствием смотрела, как её старшая сестра с яростью разбивает о камень свои маленькие кулачки. Весело ей будет, когда она поймет все прелести современной жизни и все возможности современных психологов.
Элра вытянула перед собой руку и с удивлением посмотрела на неё - идеальные длинные коготки, с заточкой как у кошки, красивый маникюр и непойми откуда взявшееся длинное белое платье до самого пола. Красивое - бесспорно, Элравенд бы в таком снова вышла замуж, но откуда оно, черт возьми? Может она станет ангелом? Или уже стала, или...
– Ведьма, волосы у тебя почему-то тоже побелели, не поседели, а именно побелели.
– Из-за спины раздался голос Арде. Потом должны были последовать шаги, но разве могут духи создавать звук? Он подошел к Элре и повернул её к себе лицом.
– Ух ты, брови тоже белые! И... И даже глаза! Милая ведьма, тебе так идет! Хотя тебя и ведьмой
– Арде...
– Улыбнулась ему Элра, проведя рукой по его щеке, но он смотрел не на неё, а куда-то вверх, и она тоже подняла глаза.
Хотя сейчас по идее была ночь, для них с Арде небо было белым. Оно представляло из себя великое множество белых нитей, запутавшихся, готовых оборваться, оборванных, они все шли куда-то, откуда то плелись и куда-то должны были прийти.
– Что это?
– Спросил Арде, зачарованно глядевший на это хаотическое движение, заполнившее небеса.
– Я тебе расскажу. Я обязательно скоро тебе все это расскажу.
Триэль.
«3-L»
Выдержка из статьи «Прошлое и будущее Дории».
«Сто двадцать четыре года назад холодная война, затронувшая не одну страну, завершилась одним мощным ударом, направленным на Дорию. Это небольшое государство из пары десятков городов с мощной инфраструктурой, высоким уровнем развития и таким количеством ресурсов, что Дория могла прокормить не только себя, но ещё и не одного торгового партнёра. Какое-то время, пусть это длилось и не одно поколение, дипломатия доминировала над агрессией, но наступило время, когда соседние страны уже не могли позволить себе торговать, ведь уже было нечем. Оголодалые и обнищалые люди устраивали стачки на границах, случались теракты, политический бойкот, главы правительств умоляли и иногда требовали снижения цен на продовольствие, и президенты Дории давали на это добро, но одна маленькая страна, какой бы богатой она не была, неспособна прокормить миллионы граждан чужих государств – она пеклась о своих. И вот, когда дефицит ресурсов достиг максимально возможного пика, одна из стран-соседей нанесла удар.
Производить разрушительный удар по плодородным землям, по тем из немногих оставшихся рек, где течёт ещё не отравленная пресная вода – глупость, и они решили поступить подло. Воспользовавшись украденными у гениального учёного Дории – Андрэа Уоллиса - разработками, одна из стран направила на мирного соседа сотни ракет, и кто-то нажал кнопку пуска.
Эти ракеты не содержали никаких взрывчатых зарядов или веществ, что дают цепную реакцию и ведут к массовым разрушениям. В них содержались цифровые устройства, генерирующие мощные волны неопределённого типа, способные поразить человеческий мозг и вывести его из строя. Они хотели, чтобы вся Дория была усыпана трупами, но не были задеты ни одно здание, ни одно дерево, ни одна травинка.
Но они просчитались. Хотя, просчитались не только они.
Гений Андрэа Уоллиса спрогнозировал высокую вероятность такого развития событий, и последние годы своей жизни он разрабатывал проект экрана, способного защитить его родину от атаки. Он преуспел, но был слишком умён, чтобы позволить подобной идее, пусть и его собственной, воплотиться в жизнь.
Экран был возведён в тот же самый день и час, когда был нанесён удар. Полупрозрачный красный слой неопознанного по сей день типа волн устремился в небо и куполом укрыл две трети территории Дории. Осталась лишь одна брешь, очень высоко, там, где когда-то были облака, но из нашего поколения никто не видел их в небе над столицей.