Прекрасный город Юнивелл
Шрифт:
Загудел вертолет. Хей и Сазати возвращались за ними.
– Я что? Эй! Друг, опусти пушку!
Один выстрел. Второй. Изо рта потекла кровь. В районе живота она стала бить ключом. Соллен посмотрел на Нейлоса, потом на свою промокшую от крови форму, затем снова на друга и выстрелил в ответ. Нейлос стал первым, кому Соллен выстрелил в голову.
Меньше чем через год человек по имени Арде Инлито, подающий огромные надежды, познакомился с Милэин. Тогда она была худощавой крашеной брюнеткой, с золотой от пудры кожей, мерзким голосом и очень тугим характером. Она собрала в себе все качества, которые Арде, ещё будучи Солленом, ненавидел в женщинах. Она слишком много болтала с подружками по телефону, очень много красилась, одевалась как "звезды" на телеканалах, что в простой жизни казалось великой безвкусицей и
– Да что, Арде?? Чем ты вечно недоволен? Какого черта ты сидишь и ничего не делаешь, а?
– Орала она однажды поздней ночью, собирая осколки разбитой ею тарелки.
– Я не собираюсь становиться матерью, никогда! Дети отнимают у женщин их жизнь! Сидеть тут целыми днями, ухаживать за ними. С какой стати я должна тратить на это мою жизнь? А?
– Ни с какой, лучше иди намажься кремами и исчезни уже с моих глаз.
– Что??
– Снова завизжала Милэин, выронив из рук савок, и осколочки снова разлетелись по разным углы комнаты.
– Ты как со мной разговариваешь?!
– Как ты себя ведешь, так я с тобой и разговариваю. Истеричка чертова...
– Арде! Ты мне сделал предложение! Ты на мне женился! И для чего? Чтобы я все это выслушивала?? Ты вообще меня любишь??
– Она согнулась почти пополам, чтобы провизжать эти слова как можно громче и как можно противнее, и так махала руками, что почти задевала колени Арде. Он сидел в мягком кресле, застеленном пледом, в костюме, не успев переодеться после работы. В одной руке, которая почти свободно болталась где-то почти у пола, он держал бокал с виски, другая, где между двумя пальцами дымилась сигарета, прикрывала глаза.
– Нет, не люблю.
Милэин, набравшая в грудь воздуха для очередной звуковой атаки, покраснела и, казалось, что она вот-вот лопнет.
– Ты меня не любишь?
– Зашептала она сквозь слезы.
– Не любишь? Да... я тебя наверное сегодня достала, прости пожалуйста, ты...
– Я спокоен и в принципе даже трезв. Нет, я не люблю тебя, и завтра подам на развод. И брось ты собирать эти осколки, твои руки годятся только для маникюра.
– Арде!..
– Плаксивым шепотом произнесла она, что ещё больше взбесило её супруга. Арде убрал руку от лица и посмотрел на неё со всем презрением, что в нем накопилось.
– Хорошо, я ухожу...
Полночи она своими всхлипами не давала ему уснуть.
Быть богатым - это хорошо и приятно. Быть богатым и свободным - это хорошо-хорошо и приятно. Быть молодым, богатым и свободным - вообще потрясающе. Арде не пожалел трех суток своей жизни чтобы добраться до Юнивелла на поезде. Ехать в купе, в конце концов, сплошное удовольствие. После небольших заминок на двух границах, и тем и тем пограничникам очень не понравилось что кроме ноутбука, кредитки и документов (пара сменных футболок не в счет) молодой человек ничего с собой не вез. Они долго обыскивали купе, пока не нашли маленький черный кейс, будучи уверенные, что там либо бомба, либо золото. Арде с любопытством наблюдал за процессом, и прервал пограничников лишь в тот момент, когда они уже собрались вызывать собак и саперов. Пришлось рыться в чехле от ноутбука, искать своё удостоверение, демонстрировать его пограничникам, и все же, не смотря на грозным символ отделения, где работал Арде, потребовали открыть кейс, где были обнаружены любимые пистолеты Арде. И потом ещё на сорок минут (опять же на обеих границах) поезд задержали, поскольку не знали - это боевое оружие или коллекционное. И то, и то без необходимых документов нельзя перевозить через границу. И снова Арде пришлось рыться в сумке и искать разрешение на оружие и лицензию, ведь не смотря на удостоверение, он всё же в отставке...
После трех суток дороги, в пять утра, Арде, жутко довольный фактом отсутствия багажа, позвонил владельцу квартиры, которую купил уже к десяти утра того же дня, а к вечеру следующего в этой квартире появилась вся мебель, большая часть которой дожила до появления Элры.
Арде направили в местное отделение полиции, но недавняя рана не позволяла заниматься оперативной работой, и врачи уверяли Арде, что никогда и не позволит, поэтому он стал возиться в архиве, заниматься писаниной, перепечатыванием и восстановлением документов, через пару месяцев занялся анализом. Работа была скучной, однообразной и занимала много времени. Поначалу она казалась идеальной. Но когда Арде приловчился за пару
Арде обнял Элру, запустил в её влажные волосы свою руку, а другой гладил по щеке. Она спала. Лицо было серым, глаза, скрытые под веками, бегали по кругу, дыхание сбилось, подрагивали руки, слышался тихий стон. Каждый раз, когда Элра вздрагивала, Арде все крепче обнимал её, и пришептывал:
– Ведьма, ты изменила мою жизнь. Ты... Сама того не понимая подарила мне меня, а себе - мужа. Я люблю тебя ведьма, люблю...
Глава десятая.
Через пару часов, после того, как Элравенд проснулась, Арде уже и вспомнить толком не мог, зачем усыплял её. Она улыбалась, пусть сонливо, весело болтала с ним. В обед они поехали в больницу, проведать Лукси. Город был спокойный и тихий, не смотря на то, что великое множество грузовых машин, подъемных кранов, сотни работников в ярко-синих плащах, все разгребали развалы домов, чистили улицы, убирали машины. Даже это казалось чем-то простым, обыденным, спокойным. Самым целым зданием, и Элравенд теперь знала почему, осталась детская поликлиника. "Кровь Арде", защищала его, а сама малышка в это время спала, и поэтому немного опечаленным родителям удалось лишь пару минут постоять рядом с её кроваткой, погладить по волосам, красиво обнять друг друга, любуясь их детищем, но не более... А потом, после завтрака в маленьком ресторанчике, что через дорогу от больницы, Элравенд, внезапно выпрямив спину и опустив голос со спокойного и тонкого на низкий грудной, заявила, что хотела бы съездить на озеро.
Арде никогда не бывал там, лишь пару раз проезжал мимо, и уже заведомо, после всего случившегося и сказанного, не любил и побаивался этого места. Пожалуй, единственное место, которого Арде действительно боялся. Там было очень холодно, дул легкий ветер, с неимоверным усилием колыхались почти погибшие кусты. Зловеще. Но словно в насмешку всему этому, золотилось небо. Хоть оно и было пасмурным, солнечные лучи всё же прорывались сквозь облака и всё окрашивалось золотом, словно бы сейчас был закат... На редкость красивый закат, теплый и добрый.
Элравенд сидела на корточках на берегу озера и кончиками пальцев касалась поверхности воды. Каждый раз, когда она приподнимала руку, и Арде видел капли, по спине пробегал холодок, а Элра улыбалась:
– Зачем мы здесь?
– Спросил он, подойдя к супруге со спины. На ней было её самое нелюбимое длинное белое пальто и черные сапоги, которые не любил Арде, и почему-то, именно об этом он думал, стоя там.
– Здесь всё началось.
Снова подул ветер. Картина, если смотреть издалека, напоминала концовку какого-нибудь хорошего фильма с плохим началом и прелестным концом, когда герои поминают вкратце всё, что с ними произошло, говорят пару ключевых фраз и их заменяют титрами. И ни слова больше, всё остальное - дело фантазии зрителя, что он сможет придумать, каким он видит ненаписанный конец. Вот так и Арде. Он очень долго стоял и наблюдал за тем, как Элра улыбается, и резко убирает улыбку, как её глаза то начинают сиять ярче солнца, то внезапно тускнеют. Она набирала в грудь воздух, хотела что-то сказать, но лишь губы шевелились, ни слова не было ею сказано. И так больше часа.
– Ты не ответила. Зачем мы здесь?
– Здесь все началось.
– Это я уже слышал, а точнее? Элравенд, я...
– Всё готов услышать и принять. Но есть вещи, в которые лучше не лезть посторонним людям, а ты в мои планы вмешался.
Арде тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Элравенд убрала руки в карманы и медленно выпрямилась:
– Ты отодвинул мою победу на несколько лет. Если бы сестрёнка тогда не додумалась отдать моей придурковатой подружке Илвен изумруд, то, возможно, ты до самой смерти смог бы охранять мою любимую сестрицу.