Прелестная лгунья (Том 2)
Шрифт:
– Шалунишка!– воскликнул Филип.– Чего я только не дарил ему за эти годы, а он предпочел все мои подарки одному вашему! Ричард, потолкуй с сыном! Убеди его, что лишь добрые отношения с представителями его пола уберегают мужчин от того, чтобы оказаться под женским каблучком.
Рассмеявшись, Эванжелина заметила, что Сабрина как-то странно поглядывает на своего мужа.
– Боже мой!– воскликнула она.– Что вы делаете?
– Вы имеете в виду то, как я смотрю на Филипа?
– Да. Как вам это удается?
– Это секрет. Видите ли, мать Роана, леди
– Потрясающе!– похвалил ее Ричард.– Кстати, я слышал, что леди Шарлотта уехала в Россию с каким-то красавцем.
– Нет, в России она была прошлым летом, - покачал головой Филип.– Или в Венеции?– Он посмотрел на жену и сам скосил глаза к переносице.– Она меня тоже обучила строить глазки, так что я делаю это не хуже твоего. Уж не знаю точно, чему там Шарлотта выучила ее, но действует это безотказно.
– С другой стороны, - заговорил Ричард, - вы женаты меньше года. Что-то я не слышал, чтобы мужчина столь нуждался в постоянном кокетстве жены.
Филип наклонился к самому уху герцога и громко - так, чтобы дамы слышали, - прошептал:
– Не расхолаживай ее, Ричард. Она вообразила себя настоящей Вирсавией <В Библии одна из жен царя Давида, мать Соломона.>, и мне это нравится.
– Еще бы тебе это не нравилось, - усмехнулась Сабрина.
Тут Эванжелина краем глаза увидела Джона Эджертона, стоявшего в дверях гостиной и смотревшего прямо на нее. Она улыбнулась друзьям герцога, которых, скорее всего, никогда больше не увидит, и промолвила:
– Простите, я порвала платье и хочу попросить служанку зашить его. К тому же мне надо кое-что сказать сэру Джону. Рада была познакомиться с вами, милорд, и с вами, миледи.– Она ушла, не дождавшись ответа.
Герцог смотрел ей вслед. Он видел, как Эванжелина с Эджертоном вышли из гостиной. "Что, черт возьми, происходит?" - в сотый раз спрашивал он себя. Ричард почувствовал, что от ярости у него напряглись все мышцы. Неужто все-таки сэр Джон Эджертон?..
***
– Похоже, тебе удалось влиться в их семью, - заметил Эджертон, выводя Эванжелину на маленький балкон в библиотеке.
Было холодно, полная луна сияла прямо у них над головами. На темном небе мерцали мириады звезд, но ничто не волновало Эванжелину.
– Подумать только, ты оставила виконта и виконтессу Деренкур, чтобы поговорить со мной!– ухмыльнулся негодяй.– Кстати, герцог вожделеет тебя. Впрочем, думаю, ты об этом знаешь, женщинам всегда известны такие вещи.
– А мне кажется, что герцог скоро просто выбросит меня в окно, - холодно проговорила девушка.
– Осмелюсь ли я попросить тебя выражаться точнее? Хотя нет, у нас мало времени. Я не хочу, чтобы наш дорогой герцог что-то заподозрил. Ты здесь, в Лондоне. Я не давал тебе разрешения уезжать из Чеслея. Объясни, отчего ты ослушалась меня? Твое объяснение должно быть достаточно убедительным, а то как бы крошка Эдмунд не оказался в холодной могилке со своим пистолетиком в руках.– Он расхохотался, заметив, какой ненавистью сверкнули глаза Эванжелины. Дети умирают
– Выслушайте же меня, мерзавец, - дрожащим голосом заговорила девушка. Она ненавидела и боялась его.– Вы задушили миссис Нидл. Бедная женщина никому не сделала ничего плохого. Разве вы не видели? Я в ответе за ее смерть, потому что у меня хватило глупости упомянуть при вас ее имя. Черт вас возьми, это вы убили ее!
– Но в ответе за это ты, моя дорогая. Не ляпнула бы лишнего, и старая ведьма продолжала бы варить свои снадобья, но ты сказала мне кое-что и вынудила действовать. Я всегда действую, когда это необходимо. И если только ты вздумаешь предать меня, я тоже не буду сомневаться. Так почему ты приехала в Лондон?
– Я приехала сюда потому, что мне невыносимо было оставаться в Чеслее.
Джон Эджертон медленно вытащил из жилетного кармана табакерку и ловким, привычным движением открыл лакированную крышечку. Затем осторожно насыпал себе на ладонь немного ароматного порошка и вдохнул его. Негромко чихнув, Эджертон неторопливо защелкнул крышку.
– Какая ты нежная и ранимая, Эванжелина, - наконец промолвил он.– Это мне по нраву. Теперь я не стану опасаться того, что ты выложишь все свои секреты герцогу, рассчитывая, что тот сможет спасти тебя и твоего отца. Нет, ему это не под силу, этого никто не сможет сделать. И не забывай про Эдмунда. Пожалуй, я позволю тебе остаться здесь.
– Мне долго этого не вынести, - пролепетала девушка. Она чувствовала себя такой несчастной, что едва не выла от горя.– Пожалуйста, оставьте меня. Я достаточно сделала, отпустите меня.
– Заткнись, Эванжелина. Тут мы одни, но вокруг полно слуг, которые могут нас услышать. Мне вовсе не хочется давать какие-то объяснения. А теперь, если ты успокоишься, я скажу, что не стану наказывать тебя за ослушание.– Он помолчал, глядя на табакерку.– Дело в том, что и здесь, в Лондоне, ты можешь быть полезной.
– Я не могу, - прошептала Эванжелина.– Не могу. Пожалуйста, прошу вас. Ну как вы не понимаете? Я не могу, прикрываясь лишь тем, что защищаю отца и Эдмунда, продолжать заниматься вашими делами, если вы убиваете невинных людей!
– Не надо истерик и театральных поз, успокойся и выслушай. Как ты, возможно, слышала от лорда Петтигрю или от других. Наполеон может в любое время вернуться в Париж. Все решится скоро, очень скоро. И тогда ты будешь свободна. Обещаю.
Она ничего не понимала. Наполеон на свободе? Господи, этого не может быть!
– Но как все может решиться? Этот монстр снова свободен и может вновь грабить и убивать людей?
Сэр Джон небрежно пожал плечами, но глаза его горели восторгом.
– На этот раз Наполеон выиграет. Союзники будут повержены, это несомненно. А там посмотрим...
– Вы готовы поклясться, что моего отца освободят? И что Эдмунд окажется в безопасности? Вы клянетесь, что не будут больше убивать невинных?
Эджертон лгал легко и привычно, и девушка понимала, что он лжет. У Эванжелины было такое чувство, словно над ее головой захлопывается крышка гроба, она чувствовала себя беспомощной.