Преодолевая сопротивление
Шрифт:
Несмотря на весь сгусток рвущих на части эмоций, я бы ребенка у неё не стал забирать, даже в «поучительных» целях. Начать с того - что я с ним делать – то буду?!
Поздним вечером, дома, кручу телефон в руках. Снова не спится. Почти уверен - знаю, как её встрепенуть. Захожу в мобильное приложение банка и делаю перевод крупной суммы на Юлину карту, что к номеру прикреплена.
Десять. Девять. Шутки, конечно, но спустя минут семь телефон оживает, извещая о поступлении сообщения. Да, вернуть ты, подружка ослов, также просто в мой адрес не сможешь, придётся в буквенной форме. На звонок
«Это мне бы стоило тебя поблагодарить. Из нас двоих именно я получила от тебя то, что хотела» - гласит её сообщение.
Очень рад, что не рядом. Придушить её снова хочется.
Глава 36
Одиноких людей очень много. Больше, чем мы себе представляем. Несмотря на это, неприятно ощущать себя одной из них. Я себе совсем не так представляла долгожданную беременность. Она должна была стать спасением, вместо этого я получила сильнейший за последние годы откат к своим худшим страхам.
Малыша я уже люблю безмерно. Думала, что затоплю слезами все отделение ультразвуковой диагностики, когда мне сердечко его дали послушать. Но насколько я его сильно люблю, на столько и боюсь. Боюсь его подвести. Сплоховать в очередной раз.
Всегда нужно защищать то, что тебе дорого. Любой ценой. Я так думала всегда, что сейчас, что десять лет назад. Тогда у меня это не вышло. Последующие годы пришлось защищать то, что осталось. Человеческие жизни. Они бесценны. И если благодаря мне хотя бы один ребенок не стал сиротой, не потерял отца или мать, значит в живых я осталась не зря.
Дима говорил, что у них в семье, по линии отца, много поколений к ряду рождались только мальчики. Для меня значения не имеет, мальчик или девочка, главное чтобы здоровый, но ловлю на мысли, что подсознательно к крошке обращаюсь как к мальчику. Сидим с ним на лавочке в парке, и греемся на солнышке. Весенние лучи не теплом, а светом своим согревают. Настолько яркие, что приходится жмуриться небо разглядывая.
В двадцать беременность переносится проще, чем в тридцать. Пока шла из консультации – устала, пришлось остановку сделать. До этого есть захотелось, потом в туалет. Добраться от точки А до точки Б целый квест. После аварии мне было так плохо, что теперь я стараюсь пешком ходить, или на общественном транспорте ездить, но от тамошнего запаха сразу тошнит. Благо, после переезда поликлиника стала ближе к дому находиться.
– Спасибо, солнышко, что время решил появиться. Снег везде растаял, можем с тобой гулять и не бояться, что мама грохнется где-то. Слышишь, птичка поет? – касаюсь ладонью живота. Он пока за заметен, как и его обитатель.
Роюсь в сумочке в поиске мятных леденцов. Нужно успокоиться, хотя бы не много. Чувствую себя виноватой перед крошиком. Перманентно постоянно. Могу посреди ночи проснуться от этих мыслей. Понимаю, что гублю всё сама. Но иначе к меня не выходит. Для того, чтобы наладить отношения с Димой, придется ему всё рассказать. А я не могу. Единственный раз, когда мне захотелось обсудить с кем-то происшедшее, меня так низко спустили под землю, что я не только жар ада почувствовала, но и земное ядро.
Дима с самого начала был для меня особенным. Сейчас так и вовсе
***
Утром, после кошмарной, во всех отношениях, ночи, я не выдерживаю. Накрутила себя знатно. Много лет, я ждала встречи с сыном, мечтала о ней, представляла различные варианты событий, которые могли бы нас сблизить. Меня приблизить к нему и к мужу. Но так и не случилось. А сегодня ночью он приснился и позвал меня к ним. Впервые. Проснулась вся мокрая, спазмы ужаса внутри всё сводили. Вот теперь стою в приемной у Димы, сгорая от стыда.
Лучше у него на работе, тут он хотя бы в руках себя сдержит. Но это не точно.
– Зачем ты пришла? – голос Димы неприязнью пропитан. Это вместо приветствия? – Желаемый биоматериал тобою получен. Бабло я тебе перевел. Ещё что-то надо? Если денег не достаточно много, могла бы написать, вопрос бы решился. Приходить из-за такой мелочи не стоило.
Я стою и молчу. Что тут скажешь? «Я была не права, извини»? Нет, слишком убого и низко звучит. Быстро соображать не выходит.
Когда он перевел деньги, чувствовала себя точно так же. Мне они от него не нужны. Унизительно очень.
– Юль, ты меня отвлекаешь. Я такси тебе вызвал. Можешь спускаться. Черный Мерс, три девятки, уже ожидает. Передай секретарю, чтоб зашла. Если тебя это не затруднит, - взглядом на дверь мне указывает, на мне его не задерживая.
Вызвал мне такси пока я в приемной была вместе с его секретаршей, дождался пока приедет и тогда войти разрешил. Очень приятно. Собственно чего мне ещё можно ждать? Когда мама умерла – папа отдал меня в детский дом. Приемная мама собрала мои вещи, когда с мужчиной сошлась. Дима, найдя более подходящую девушку, мне не соизволил сказать, что ему, вроде как, надоело. Каждый раз кажется, что в следующий уже больно не будет, но он наступает и неприятно.
Контролируя себя и свои мысли, анализируя понимаю, что я не хуже других. Но стоит только расслабиться, как скатываюсь в то состояние той маленькой девочки, до которой никому дела нет. У меня состояние счастья долго не длится. А может быть просто я приношу людям несчастья и везет только тем, кто вовремя скинуть успеет.
Дима возвращается к документам, а я смотрю на него и забываю зачем пришла, забываю, что хотела попросить…
– Юль…
– Я поговорить с тобой хотела, - обидела его. Чувство мужского достоинства - вещь очень хрупкая.
– Да что ты?! – Дима ручку в сторону откладывает, выпрямляется в кресле, упираясь руками в подлокотники. – Чем это я заслужил? Помнится мне на днях я просил тебя об этом же, а ты предпочла с Ильгамовым в кофейню сходить в это время, - даже спрашивать не буду откуда он знает.
Сколько лет я не оправдывалась перед кем - либо? Хочется сморозить что -нибудь едкое. Тем же Колей можно спровоцировать Диму так, что только в путь. Но язык свой прикусываю. Уже ведь взрослая. Выросла, но не поумнела.