Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

Студит Феодор

Видишь ли, господин, что госпожа, оставив нас, перешла из тьмы в свет и из жизни тленной в состояние бессмертное? Там вскоре ты увидишь ее, перешедши и сам туда. Поэтому не будем скорбеть, как прочие, не имеющие надежды (1 Фес. 4:13), надеясь чрез воскресение перейти в лучшее состояние безмятежной жизни. Обратимся, напоминаю, лучше к самим себе, будем печься о доме, заботиться о детях, прежде всего о собственной почтенной душе, подобно той блаженно украшаясь добродетелями и радуясь тому, что мы предпослали туда супругу, как молитвенницу пред Богом, оставившую пример доброй жизни и нам, и всем знакомым.

498. К супруге греческого турмарха (II, 145) [1458]

Не видевшись лично, мы не стали бы писать к твоему почтению, как незнакомые друг с другом и не близкие, но так как сделано предложение от лица боголюбезного и знакомого нам, именно – от родственницы твоей, знаменитой патриции, и благословенной дочери этой госпожи, потом и от самого письмоносца Игнатия, духовного сына нашего, передано нам, смиренным, твое (735) приветствие, – то мы признали необходимым написать слово утешения душе твоей,

истерзанной приключившеюся ей скорбью по случаю смерти блаженного сына твоего, умершего на войне.

1458

В ТФС: «военачальника». Турмарх – командир турмы (подразделение в войске или флоте). В L добавлено: «сын которой погиб на войне». – Ред.

Впрочем, какое может быть найдено врачевство утешения к исцелению неудобоисцелимой раны? О, несчастие, открывающееся и при одном слухе о нем! Не стало почтенного семени, материнского глаза, предмета сердечной привязанности, благородной ветви, совершенного света родительницы, [Col. 1456] носившего в себе отеческие черты, облегчавшего по возможности одиночество вдовства и служившего утешением всей жизни как в своем доме, так и для родных. И что случилось? Отлетел он от материнских глаз, отсечен от доброго корня, и не пред глазами [последовала] смерть его, когда и утешение как от последних слов умирающего, так и от благочестивого погребения получают провожающие своих близких. А теперь между прочим мы лишены и этого утешения, так как эта добрая ветвь отсечена воинским мечом. О, плачевное событие! О, неутешное горе! Недоумевает ум, помышляя о несчастии: где и как это случилось, какую часть тела поразила убийственная рука, на каком месте упавши он испустил дух и скоро ли, от одного ли удара, сказав ли что-нибудь? О, какое зрелище! О, какой час! Отправили мы сокровище с доброю надеждою и получили неутешную скорбь. Но кто, горько оплакивая это бедствие, мог бы сказать что-нибудь достойное? Может быть, для тебя и солнце не радостно, и воздух печален, и море неприятно, и земля не вожделенна, и небо несносно, не заключая в себе твоей умственной звезды?

Это и еще другое многое терзает твою душу, теснит сердце, исторгает горячие слезы, извлекает вопли и вызывает недоумение относительно самой жизни, вселяет отвращение к самой жизни. Но ободрись, госпожа, ободрись: время утешиться; отверзи слух свой и выслушай Божественные изречения: человек яко трава, дние его яко цвет сельный, тако отцветет (Пс. 102:15). Кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти? (Пс. 88:49). Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним (1 Фес. 4:14). Итак, мы не совсем потеряли (736) сына, но спустя немного, когда затрубит последняя труба, он восстанет в сретение Господу на воздухе, и там мы увидим его (1 Фес. 4:17). Он здесь поражен смертным ударом, но там не испытает вечной скорби, как облекшийся во Христа в крещении (ср. Гал. 3:27), содержавший православную веру и еще не насытившийся здешними приятностями, вкусив их как бы концом перста по юности своей. Поэтому мы веруем, что за такую преждевременную и несправедливую смерть он получит прощение сделанных им, как человеком, проступков и прегрешений. И сколько зол, госпожа, он перенес бы, оставаясь во плоти? Разве ты не думаешь, что здешняя жизнь есть испытание человеку? Взятие супруги, приобретение детей, изобилие рабов и прочего потребного для жизни, прибавил бы я, и приращение земной славы [предстояли ему]. Избавившись от всего этого, он будет иметь великую свободу души, соединившись с Богом и мало окропившись в душе горькими волнами жизни.

Таким образом, госпожа, отстрани, оставь неутешную скорбь, положи надлежащий предел страданию: пожри Богови жертву хвалы, исповедания (Пс. 49:14); [Col. 1457] скажи с блаженным Иовом: Господь даде, Господь отъят, яко Господеви изволися, тако бысть (Иов. 1:21); повтори слова Давида: обратися, душе моя в покой твой (Пс. 114:6). Ибо смерть сына – душа твоя. На вдовство же свое взирая, восклицай: Господь мне помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек? (Пс. 117:6). Так настраивая себя, ты, во-первых, благоугодишь Богу, как бы добровольно принося сына в жертву, подобно Аврааму (см. Быт. 22:10), потом и самому любезнейшему сыну доставишь величайшее благо, когда он будет видеть, что ты переносишь это с благодарностью, и всем другим представишь пример доброго терпения во Христе Иисусе, Господе нашем, Которого молим, чтобы Он, коснувшись сердца твоего милостию и щедротами (Пс. 102:4), (737) произвел в тебе свет утешения и даровал тебе мирную жизнь, а по окончании здесь богоугодной жизни сподобил тебя свидания с сыном твоим и вечного с ним веселия.

499. К монаху Никите (II, 171) [1459]

Присланную к нам от вашего преподобия через боголюбезнейшего митрополита книгу мы прочитали. Написавший ее [1460] неправо мыслит относительно догмата о досточтимых иконах. Он говорит следующее: «Неизреченное и непостижимое человеколюбие Божие к нам и священные подвиги святых мы представляем прославленными в священных письменах, совершенно не услаждаясь со своей стороны никаким изваянием или живописью; но позволяем простейшим, как несовершеннейшим, поучаться тому посредством сродного для них руководства и подходящего для них созерцания в виде предуготовления».

1459

Это письмо и следующее (500) датируются 821–826 гг. – Ред.

1460

Ипатий Ефесский (VI в.). – Ред.

Что сказать на это? Во-первых, то, что он производит разделение единой, совершенной и не допускающей никакого прибавления или уменьшения веры нашей, самому себе присвояя изображение [событий] посредством священных письмен,

а простейшим и несовершеннейшим предоставляя созерцание [их] в скульптуре и живописи. Потом он себе приписывает совершенство благодати, а им оставляет иудейскую юность, как нуждающимся в сродном руководстве. Итак, по его мнению, ложно говорит святой апостол: нет уже Иудея, ни (738) язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3:28). Если же он говорит истину, как и действительно говорит истину, и один Господь, одна вера, одно крещение (Еф. 4:5), то для чего это пустое разделение на две неравные части, будто народ святой, царственное священство разделяется (1 Пет. 2:9) и одни составляют совершеннейшую часть, а другие низшую? Затем, так как всякий здравомыслящий стремится к совершенству, то он будет считать несовершенное достойным порицания; а отсюда необходимо следует, что учение посредством изображений излишне. В особенности же он противится Василию Великому, не принимая заодно, что им наравне признается: «Что повествовательное слово, – говорит он, – передает через слух, то живопись показывает молча через изображение» [1461] .

1461

Свт. Василий Великий. Беседа 19. На день святых четыредесяти мучеников, 2 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 1. С. 1029. – Ред.

Таким образом, доблестный муж противоречит священным изречениям, равно как и верховному отцу, и, думая исправлять другого относительно этого догмата, оказывается сам пустословящим. Поэтому мы совершенно отвергаем такое пустословие. Напоминаем и вашей ревности следовать тому же правилу Православия, зная, что всякий совершенный, хотя бы он был облечен апостольским достоинством, имеет нужду как в евангельском свитке , так и в начертанном согласно с ним изображении; ибо то и другое достойно одинакового почитания и поклонения.

500. К протонотарию Исихию (II, 172)

[Col. 1540] Прекрасно письмо добрейшего достоинства твоего – и как высказанное из благой (739) сокровищницы сердца (Лк. 6:45), и как блистающее красотой любви, но непохвально тем, что превозносит нас, невежественных. Ибо когда я был, как говоришь ты, светильник, горящий и светящий (Ин. 5:35), которым ты, господин мой, просвещаясь, радовался, или источником, светло протекающим, из которого любовь твоя почерпала спасительное слово? Напротив, не потемне ли паче сажи, скажу словами пророка, вид наш (Плач. 4:8) от бесполезной жизни? И слово не изнемогло ли, не получая силы от дела, для утверждения слушателя? Говорю это не в укоризну смирнской темнице, – нет, почтенна она, хранительница досточтимого исповедания моего, – но в осуждение меня самого, как недостойно жившего в ней.

Впрочем, оставив это сказанное в знак любви, обращу речь к более нужному. Доброта твоя известила нас, что ты имеешь двух, скажу кратко, богодарованных дочерей и первую из них еще прежде рождения обещал Богу на посвящение монашеской жизни, а вторую оставил в неопределенном состоянии; теперь же, переменив намерение, [думаешь] сделать наоборот по некоторому необходимому обстоятельству, именно – обещанную Богу отдать миру, то есть выдать замуж за человека доброго во всех отношениях и одинакового возраста с отроковицей, а оставшуюся в неопределенном состоянии, совершенно юную и неравную по возрасту, принести в жертву Богу; но при этом колеблешься и сомневаешься, не будет ли это противно волей Божией. Надлежало бы тебе, почтеннейший господин, спросить других об этом предмете и от них, как превосходящих ведением наше ничтожество, получить разрешение, а не вызывать на ответ нас, удаленных на такое расстояние по местопребыванию. Но когда уже ты рассудил так по некоторому доверию, то, сообразив вместе с боголюбезнейшим архиепископом и братом нашим, мы полагаем, что это дело несправедливо, противно правильному решению [1462] и примерам, бывшим от века. Некогда Анна приснопамятная, обещав Самуила прежде рождения (см. 1 Цар. 1:11), не переменила обещанного, хотя имела и других детей, но его принесла Богу. Блаженная Нонна, также обещав Григория Богослова, исполнила обет свой Богу [1463] . И святой Евфимий, быв посвящен Богу (740) родителями прежде рождения, не был заменен после рождения [1464] . Они и оказались некоторым дивным явлением в мире; за них и родители ублажаются. Как же мы, почтеннейший, поступив вопреки этому, избавимся от осуждения? Напротив, не обличит ли нас блаженный Петр такими словами: [Col. 1541] чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? (Деян. 5:4). Следующую за этим укоризну не стану повторять, беседуя со знающим. Подлинно, что посвящено Богу блаженным обетом, то обращать на обыкновенное употребление небезопасно. Обыкновенное же употребление есть брачное сожительство. Как обещавшийся быть монахом и сделавшийся им, возвратившись назад и женившись, осуждается, так и решившийся принести сына или дочь в жертву Богу, а потом изменивший намерение подлежит такому же осуждению. Так мы думаем, прости, хотя и хотели бы сказать что-нибудь успокоительное для тебя и сделать желаемое тобою; но ради одной заповеди не должно нарушать другую и ради спасительного для одного не должно употреблять вредное для другого, как показали богоносные отцы.

1462

В V, M, Sirm. и ТФС: «противно правой вере». – Ред.

1463

См.: Григорий Пресвитер. Житие св. Григория Назианзина (PG. T. 35. Col. 248B). – Ред.

1464

См.: Кирилл Скифопольский. Житие преп. Евфимия Великого, 2. – Ред.