Прерванная юность
Шрифт:
Потребуется немало времени, чтобы научить их смеяться, играть, бегать, не вздрагивать от резких звуков.
На следующий день прибыли на станцию назначения. Это был крупный железнодорожный узел с многочисленными путями, сплошь заполненными составами всех видов: пассажирскими, воинскими, товарняками с военной техникой и порожняком, готовым к погрузке.
Мария Федоровна широко открыла дверь "теплушки". Состав стоял на одном из многочисленных путей, слева и справа тянулись эшелоны. Где-то вдали слышался шум паровоза, виднелся его дым.
Радостное настроение воспитательницы, которая быстро сновала по "теплушке" и весело разговаривала с детьми, передалось Поле. Она с любопытством слушала слова женщины о том, что они скоро приедут в новый дом, познакомятся и подружатся с другими детьми, а ночью будут спать на чистых постелях, и им будут сниться только хорошие сны.
Девочка даже разволновалась, ее щеки слегка порозовели, а глаза сияли.
Мария Федоровна решила сходить на станцию и выяснить, когда прибудет транспорт, чтобы переправить прибывших питомцев в детский дом. Заодно, нужно было набрать питьевой воды - ведерный чайник был пуст.
Посмотрев на детей, она бодро сказала:
– Я схожу на станцию, разузнаю все и наберу воды. Вы оставайтесь на местах. Если что- то понадобится, то обращайтесь к Полине, она поможет всем.
Поля Степанова была самая сообразительная из подопечных детей. Отзывчивая и сообразительная девочка всегда помогала воспитательнице кормить и поить других детей, ухаживать за больными. Мария Федоровна спрыгнула на землю и, подумав немного, крикнула внутрь "теплушки":
– Поля, я, пожалуй, закрою дверь. На улице сыро и прохладно, как бы вы не простыли у меня. Ждите, я быстро обернусь!
Дверь покатилась на роликах и шумно закрылась, в вагоне стало сумрачно от скудного света.
Девочка прошла к столу и села на место воспитательницы, подражая ей, подперла голову кулачками и стала ждать.
Дети лежали и сидели на своих постелях, молча, смотрели на Полину, их глаза на исхудалых лицах казались неподвижными и печальными.
Минут через десять снаружи послышались голоса. Кто-то подошел к "теплушке", и женский голос громко сказал:
– Вот, этот вагон, смотрите, номер совпадает.
Поля услышала, как что-то прошуршало по стенке вагона - так обычно пишут мелом, и шаги стали удаляться. Через какое-то время послышались пыхтение и гудки паровоза.
Вагон дернулся и покатился по путям, затем остановился, потом снова тронулся. Он двигался то назад, то вперед, стоял и опять куда-то ехал.
Наконец, "теплушка" остановилась. Послышался лязг сцепного устройства. Вагон отцепили от паровоза, который на прощание весело просвистел и удалился.
Дети смотрели на дверь, а Поля встала из-за стола, подошла и прислушалась. Тишина. Голосов не слышно. Она села на место.
Прошел час, но никто
Самые маленькие начали беззвучно плакать. Они лежали неподвижно, и по их щекам стекали крупные слезы.
Полина чувствовала себя не лучше остальных, боялась, что их забудут здесь, и они умрут от голода в темном вагоне. Но девочка постаралась не показывать своего страха малышам, стала подходить к каждому и успокаивать:
– Ну, чего ты плачешь? Мы приехали, нас скоро заберут отсюда. Видели, сколько вагонов на станции? Потерпи немного, нас обязательно найдут среди них.
Дети перестали плакать, но стали просить, попить и поесть.
Поля подошла к столу, посмотрела в стоящий под ним ящик, где обычно хранился хлеб, нашла пару краюшек. На столе стояли две полные чашки, куда воспитательница слила остатки воды.
Девочка раздала по кусочку черного хлеба самым маленьким детям.
– Вы уже большие и подождете, пока Мария Федоровна придет, - уговаривала она остальных ребят.
Ей трудно было давать кусочек хлеба одним, обнося других. Все одинаково хотели кушать, но девочка выбирала слабых, отворачиваясь от просящих глаз обделенных хлебом детишек.
Пить Полина давала детям по глоточку, чтобы хватило подольше, но к вечеру этого дня воды не осталось.
Перед сном, чтобы малыши не плакали и не просили кушать, Поля рассказывала им сказки, которые слышала от своей бабушки Нины. Потом стала выдумывать разные истории, где папы убивали проклятых фашистов, возвращались с Победой домой и подкидывали на руках детей высоко вверх, так, что дух захватывал.
Девочка так уверенно рассказывала, что дети ожили. Глаза малышей засияли радостью, а лица оживились.
– Мой папа - разведчик, - громко сказал один мальчик.
– Когда его хотели схватить фашисты, он их всех раскидал и поубивал из автомата. Он сильный, а когда придет за мной, то возьмет на руки и унесет домой к маме.
– Обязательно придет, ты только не плачь больше. Ты жди его, он заберет тебя и будет гордиться, что его сын не хныкал от голода и не боялся темноты, - сказала ему Поля.
– А, мой папа - танкист! Он, как стрельнет из пушки по немцам, только щепки полетят, а ему ничего не будет. У него в танке броня, ее не пробить ничем. Он тоже придет за мной, а я ему скажу:
– Я пить очень хотел, но не плакал, терпел.
Я расскажу, как страшно быть одному в вагоне.
– Твой папа - герой. И ты будь таким же, не бойся темноты, не один ты здесь, нас много и за нами придут завтра, - подбодрила его девочка.
– И наш папа вернется, - воскликнули две девочки-сестренки, - он такой сильный, что нас сразу двоих на руки возьмет.
Отовсюду посыпались возгласы:
– И мой придет!
– И меня заберет!
Поля уложила спать детей, но сама плохо спала. Девочке хотелось есть и пить, но она терпела, время от времени проводя языком по пересохшим губам.