Преследуемая Сантой
Шрифт:
Мой член натягивает молнию, когда я смотрю на фотографию, сделанную летом. Ее бикини открывает больше, чем нужно. Мой палец обводит контуры ее изгибов, в то время как видения того, что я хотел бы сделать с ней, кружатся в моей голове.
Такой крошечный треугольник ткани, прикрывающий сокровище между ее ног. Потребуется так мало усилий, чтобы отодвинуть его в сторону и попробовать ее сладость…
Блядь.
Я никогда не теряю контроль, но ведь я никогда не подвергался подобному
Расстегивая ремень, я высвобождаю свой бушующий стояк и загружаю видео из той ее поездки. Наблюдая, как она наносит солнцезащитный крем, я грубо глажу свой член с отчаянием, которого не испытывал с тех пор, как был возбужденным подростком.
Каждое движение, каждый жест — совершенство. Но то, как она закусывает губу, хмурясь в ответ на вопрос, который задает кто-то за кадром, уничтожает меня. Представление того, как эти полные, невинные губы обхватят меня, доводит меня до предела всего после нескольких поглаживаний.
Ебать. Кто она, черт возьми, такая — и почему я вижу ее в первый раз?
Закрывая альбом, я перехожу к биографии, которую подготовили эльфы.
Мэдалин Марсден. Девятнадцать. Недавно перешла на второй курс обучения в колледже.
Значит, я был прав, она не ребенок. Отсюда напрашивается вопрос…
Какого черта эльфы наблюдения включили ее в список хороших мальчиков и девочек?
Но ответ, честно говоря, очевиден: они облажались.
Фильтры — это грубые инструменты, нацеленные на членов синдиката и потенциальных рекрутов. Невинные сумасшедшие, которые доживают до зрелого возраста, но все еще верят в чудеса, удаляются вручную, прежде чем список верующих будет отправлен мне.
Не самая эффективная система, но учитывая, как мало взрослых верят в невозможное, она всегда срабатывала. Конечно, некоторые проскальзывают, но у меня никогда не возникало никаких проблем с их простым удалением.
До этих пор.
Почему-то я не могу удалить ее из списка верующих, несмотря на то, что это именно то, что я должен сделать. Рождественский контракт ясен. Составьте список, проверьте его дважды. Список детей.
А Мэдалин Марсден — кто угодно, только не ребенок.
Мой вновь твердеющий член, пока я наблюдаю за тем, как она спит, является достаточным доказательством этого факта. Но я игнорирую это, копаясь глубже в ее досье, желая разгадать ее тайну.
Сначала я подумал, что команда по подбору персонала облажалась. Ничто в личном деле Мэдалин не указывает на психическую нестабильность. Она лучшая в своем классе, хорошо социализирована, выглядит относительно приземленной. Но по мере того, как я читаю дальше, становится ясно, почему ее не убрали.
Она просто слишком добрая.
Эльфы-наблюдатели
Не поймите меня неправильно. У членов Синдиката самые большие сердца. И не все задания требуют насилия. Есть эльфы в администрации, производстве, логистике и т. д., Которые даже никогда не совершали уголовных преступлений, но они сделали бы это без колебаний, стоит только попросить.
Потому что членство требует определенного мировоззрения, понимания того, насколько испорчен мир, и решимости исправить его. Члены обладают редким сочетанием мрачности и непоколебимой веры. А Мэдалин Марсден однозначно хороша, до скуки хороша.
Или, по крайней мере, я так думал, пока не обнаружил…
Страница за страницей писем.
Письма, которые начинаются достаточно невинно. Но когда я добираюсь до того, что она прислала на свое восемнадцатилетие, я становлюсь настолько твердым, что мной можно резать стекло.
Дорогой Санта,
Возможно, ты не знаешь, но сегодня мне исполнилось восемнадцать. И теперь, когда я больше не маленькая девочка, я должна кое в чем признаться…
1. МЭДАЛИН
Сердце колотится, я оглядываю бальный зал в поисках него.
Санты-Клауса.
Нет, не настоящего Санты. Он слишком занят, чтобы присутствовать на таком незначительном мероприятии, как благотворительный вечер. Даже если это делается ради действительно благого дела.
Чувствуя головокружение, я беру бокал шампанского у проходящего мимо официанта. Пузырьки щекочут мне горло, и до меня доходит, насколько по-настоящему особенным будет это Рождество, первое, которое мы с Барри проводим вместе как пара.
Как мне так повезло? Парень, который не только разделяет мои ценности, но и полностью принимает меня — всю меня, даже самые странные стороны, которыми я делюсь только со своими самыми близкими друзьями. Потому что, на самом деле, скольких парней устроил бы тот факт, что я все еще верю в Санту в свои почти двадцать два?
О, я знаю, это странно. Я научилась держать это при себе еще в четвертом классе, когда мои одноклассники безжалостно дразнили меня. Мне не стыдно, не совсем так, но насмешки того не стоят.
Я даже не уверена, как у меня хватило смелости признаться в своей вере Барри, но я так рада, что сделала это. Конечно, сначала он рассмеялся, но когда увидел, что я говорю серьезно, его отношение изменилось. У меня до сих пор мурашки бегут по коже, когда я вспоминаю, как он поцеловал меня и сказал, что это просто еще одна причудливая черта во мне, которую стоит любить.