Преследуемая

Карлайл Лилиана

Мои мысли возвращаются к Арии. Как она смеет вмешиваться в то, чего никогда не могла понять.

Я закрываю глаза, чувствуя, как боль в груди грозит подступить к горлу.

Меня сотрясает рев, звук агонии и тоски, которым я долгое время не позволял всплыть на поверхность.

И это все из-за нее и того тупого гребаного предложения.

Я в нескольких секундах от того, чтобы придушить ее, войти в ту комнату и рычать ей в лицо, пока она не расскажет мне все,

что знает.

Вместо этого я направляюсь в гостиную. Я расстегиваю спортивную сумку и достаю ее блокнот, листая страницы.

Что за хрень.

Ее записная книжка полна информации о Коллекционерах.

Есть рисунки нашей темной одежды, повторяющиеся наброски лиц, закрытых масками.

Ее заметки скрупулезны и подробны, содержат список фактов и информации.

Я в шоке перелистываю каждую страницу.

Она провела свое исследование — или, по крайней мере, попыталась.

Но мы обучены быть тенями, и у общественности очень мало информации о нас.

Несмотря на это, она собрала все, что смогла.

Остальные страницы пустые, за исключением последней, со словами такими маленькими, что я почти не могу их прочесть.

21^{– е} августа

9:30 вечера

Пятеро мужчин.

Я перечитал информацию, довольный тем, что у меня есть что использовать против нее.

Если бы я был более жестоким человеком, я бы использовал кулаки вместо того, что у меня на уме.

Есть много способов сломить людей, и они никогда не должны быть физическими.

Я найду Омегу, которую она прячет.

Это только вопрос времени.

ГЛАВА 9

АРИЯ

— Бекка, что ты делаешь?

Я быстро закрываю журнал и бросаю его на диван, мои щеки пылают. — Ничего.

— Тебе не стоит читать мои материалы. Там полно вещей, которые ты слишком молода, чтобы понять.

Клара садится рядом со мной на диван. Ее взгляд суров, но я могу сказать, что она пытается скрыть улыбку.

— Я смотрела только на фотографии, — настаиваю я.

Но Клара всегда видит меня насквозь.

— Угу. — Она смотрит на меня так, что я начинаю ерзать. — Я знаю, у тебя есть вопросы, дурочка. Просто спроси меня.

— Что такое течка? — Выпаливаю я.

Теперь ее очередь краснеть, когда она издает неловкий смешок, ее темные глаза сияют. — Тебе не обязательно

знать. Я говорила тебе не читать эту чушь!

— Мне тринадцать, я имею полное право знать. Я скоро представлю.

Клара закатывает глаза. — Ты не появлялась на публике пять лет. А течка — это то, что случается только с Омегами.

— Тогда что такое ”узел"?

Она розовеет, и ее глаза расширяются. Она встает и отходит от меня, качая головой.

— Этот разговор окончен. И не упоминай больше это слово.

— Просто скажи мне! Пожалуйста? — Я умоляю. Я хотела знать все, что знала Клара. Она всегда была такой умной; у нее были ответы на все вопросы.

Она вздыхает и кладет руку на голову. — Хорошо. Послушай. Когда Альфа любит Омегу, вот тогда и происходят такие вещи. Но опять же, тебе не нужно беспокоиться об этом! Мы даже не знаем, станешь ли ты Омегой!

— Ты хочешь быть Омегой? — Спрашиваю я. Она проявится меньше чем через шесть месяцев.

— Я хочу быть той, кем я должна быть, — тихо отвечает она. — Моя жизнь была бы проще, если бы я была Бета. Если я Омега, я только надеюсь, что у меня будет добрый Альфа.

— Они могут быть злыми? — Спрашиваю я.

Она замирает. Ей требуется мгновение, чтобы ответить. — Иногда, — тихо говорит она. — Я кое-что слышала…

Рев эхом отражается от стен, и я, вздрогнув, просыпаюсь.

Это животный звук, и страх пронзает мою грудь, когда я пытаюсь определить источник.

Это исходит от него.

Я напугана больше, чем тогда, когда он напал на меня из засады в моей спальне.

Это звук монстра.

Но по какой-то необъяснимой причине у меня щемит грудь, когда я слышу этот шум.

Для кого-то испытывать такую сильную боль…

Что с ним случилось?

Я застываю от страха, сидя на кровати, когда он открывает дверь. Он закрывает ее за собой, и я замечаю, что у него в руках две вещи.

Бутылка с водой и мой блокнот.

Я мысленно проклинаю себя, испытывая ужас и стыд за то, что он отнял у Клары мой единственный спасательный круг.

Он швыряет в меня бутылку с водой, его глаза такие же холодные, как и раньше. Его запах пропитывает комнату, убаюкивая меня ложным ароматом комфорта. Я прислоняюсь спиной к стене, не сводя с него глаз.

Но он просто придвигает стул поближе ко мне и садится, его глаза горят.

— Было действительно глупо, — начинает он, — оставлять это на виду. — Он размахивает блокнотом в руке, ухмыляясь.