Преследуемая
Шрифт:
Альфа вернулся, но он расстроен.
И так, так грустно.
Даже когда он опускается на колени передо мной, его лицо в нескольких дюймах от моего, я не могу ему подчиниться.
Мое тело кричит, чтобы я послушалась, но все, что я могу сделать, это заглянуть в глубину его глаз и увидеть страдальческое выражение на его красивом лице.
Хотел бы я знать, почему он так зол и обижен.
Он вздрагивает, как будто я дала ему пощечину.
Может быть, я сказала это вслух, но мне все равно.
Моя потребность слишком велика, чтобы заботиться
Альфа поможет мне.
Он что-то повторяет, снова ту же фразу, но я не могу разобрать, что он говорит.
Есть только печаль и отвержение, когда я понимаю, что он отвергает меня. Боль пронзает мою грудь, и правда разливается по моим венам.
Я всегда буду одна.
Его лицо в нескольких дюймах от моего, его запах проникает в каждую мою пору. Даже когда он жесток, даже когда он сжимает мое лицо в своих ладонях, я все еще хочу его.
— Открой рот, — приказывает он, и я с готовностью подчиняюсь.
Наконец-то, наконец-то, он дает мне то, что мне нужно.
Я вырываюсь из его объятий и прижимаюсь своими губами к его губам, и по моему телу разливается жар, когда я окунаюсь в его запах.
Его губы застывают на моих, и он ахает, прежде чем выпустить меня из своих объятий. Мое тело соскальзывает с кровати в его объятия, моя обнаженная киска прижимается к его животу, но он отстраняется.
— Нет, — рычит он. — Омега, остановись.
Но я не могу. Я подползаю к нему, мои руки лежат на его бедрах, и я прижимаюсь носом к выпуклости в его штанах, мой рот наполняется слюной.
Ребекка кричала. Она визжала от ужаса и убегала, напуганная тем, что я бросаюсь на мужчину, когда он явно не хочет меня. Когда он обращался со мной как с дерьмом, а я даже не знаю его имени.
Но моя Омега взяла верх, и она получает то, что хочет. Или, по крайней мере, пытается.
Он снова стаскивает меня с себя, толкая назад, пока я не соскальзываю на пол.
Все болит. Унижение и стыд пронизывают меня, когда мое тело пульсирует, моя киска кричит. Слизь выскальзывает из меня, и его глаза следят за следом, который стекает на пол.
— Пожалуйста, — снова шепчу я, но он просто возвышается надо мной, глядя на меня сверху вниз с отвращением, несмотря на очевидную эрекцию в его штанах.
— Мы уходим, — рычит он. — Одевайся. Сейчас же.
Но он не понимает, что если я надену рубашку, мои соски будут кричать от боли, умоляя, чтобы к ним прикоснулись. Я никогда не смогу снова натянуть штаны, так как это только еще больше раззадорит меня.
Он не понимает.
Итак, я покажу ему.
Мои глаза не отрываются от его изумрудных, когда я широко раздвигаю ноги, мои пальцы танцуют по мокрой щели. Его ноздри раздуваются, когда его глаза следят за моими движениями, и я медленно и обдуманно глажу свою щелочку, моя спина выгибается дугой, когда я танцую
Где-то в глубине моего сознания Ребекка все еще кричит от ужаса.
Но удовольствие слишком сильное. Мои действия бесстыдны, когда другой рукой я щиплю свой сосок, потягивая и выкручивая, пока я не начинаю хныкать от удовольствия. Он не останавливает меня, издавая тихое “блядь”, пока я играю сама с собой. Его возбуждение наполняет комнату, смешиваясь с моим, и аромат пьянящий и идеальный.
Я погружаю один палец в свою киску, и мы оба стонем, когда я выгибаю спину, чтобы принять его глубже.
Он не останавливает меня, но и не двигается. Он просто наблюдает, его руки сжаты в кулаки, пока я поднимаюсь все выше и выше. Я сильнее сжимаю свой сосок, шлепая себя по груди, так что она подпрыгивает вверх-вниз для него.
— Используй другой палец, — шипит он, и я стону так громко, что у меня болит горло. Но я подчиняюсь ему, отрывая бедра от пола, чтобы как следует наполнить себя двумя пальцами.
— Альфа, — выдыхаю я, закрывая глаза, когда погружаюсь глубже.
— Сильнее, Омега, — командует он. — Я бы трахнул тебя еще сильнее.
Мой мир рушится.
Ослепительный свет вспыхивает за моими веками, и удовольствие пробегает по позвоночнику. Я откидываю голову назад и стону, судорожно сжимая пальцы, пропитывая себя и пол.
Альфа-Альфа-Альфа!
Его руки поднимают меня на кровать, мое тело подпрыгивает, когда я ударяюсь спиной о матрас. Его большое тело лежит на мне, его рот прокладывает дорожку вниз по моей шее, останавливаясь над ключицей, чтобы лизнуть мое горло. Я провожу руками по его волосам, восхищаясь мягкостью темных локонов, когда дергаю за них. Он трется своим одетым членом о мою влажную сердцевину и шипит, когда моя рука проскальзывает между нами, чтобы сжать его.
Он массивный.
— Черт, Омега, — шипит он, приближая свой рот к моим сиськам. Он жадно набрасывается на них, облизывая и посасывая с такой интенсивностью, какой я никогда не чувствовала, посылая шок прямо к моему клитору.
Этого не должно было происходить.
Я должна воспользоваться возможностью и убежать от него, оставив дверь в комнату широко открытой.
Вместо этого я восхищаюсь удовольствием, которое он мне доставляет, бесстыдно скуля, когда мое чувствительное тело находится на грани очередного оргазма только от игры сиськами.
И глупая, безрассудная я, я предлагаю ему то, чего он не заслуживает.
— Ребекка, — выдыхаю я. — Зови меня Ребеккой.
ГЛАВА 14
КАЛУМ
Я теряюсь в ее аромате.
Погружаюсь в видение ее обнаженной, играющей с собой, звуки ее мокрой киски, наполняющие комнату, ее тихие вздохи, когда она получает удовольствие.
Это особый вид пыток, индивидуальный Ад, который я никогда не считал возможным.