Преступление Гаррарда
Шрифт:
— Мне предлагали работу в театре, но мать была против.
— Почему?
Она ответила не сразу, потом стряхнула пепел с папиросы.
— Она твердила, что подмостки опасны для девушки, и знала, что я люблю роскошь. Кроме того, предлагали выступать в ее ролях. Мысль об этом возмущала ее.
Он кивнул.
— После смерти отца дед поддерживал нас небольшими суммами. Я изучала стенографию и машинопись. Потом умерла мать. Я написала деду и получила очень ласковый ответ. Он успокаивал меня,
— Никаких романов?
— Француз никогда бы не задал такого вопроса,— сказала она, смеясь,— Вы хотите, чтобы я исповедалась?
— Я слушаю.
— Признание унизительно, но не компрометирует. Большинству мужчин я совершенно не нравлюсь. Не знаю почему. Не объясните ли вы этого, мистер Гаррард?
Он ответил не сразу. Чтобы выиграть время, обратился к кельнеру и заказал брэнди. Когда снова обернулся, голос звучал спокойно.
— Затрудняюсь. Я не знаток женщин, но если хотите слышать мое мнение…
— Пожалуйста, продолжайте.
— По-моему, у мужчин, которые не находят вас привлекательной, очень мало вкуса.
— Это комплимент, хоть и не французский. Надеюсь, вы искренне придерживаетесь такого мнения.
— Вы, вероятно, смеетесь надо мной. Вспомните, я уже достаточно стар,— впрочем, сколько вам лет?
— В Париже, где молодость очень в моде, считалась уже перестарком. Мне 22 года.
— Вы не выглядите старше своего возраста, не помолвлены и не…
— Не собираетесь ли сделаться моим опекуном?
— С наслаждением согласился бы взять на себя эту обязанность.
Она смолкла, и он почувствовал на мгновение, что зашел, пожалуй, слишком далеко. Отлично понимал, что она под маской равнодушия зорко наблюдает за ним. Но его вид действовал на нее успокаивающе. В поведении Гарвея сказывались хорошее воспитание и порядочность.
— Я сказала, сколько мне лет, а вам сколько? — непринужденно спросила она.
— 38. Я достаточно стар для того…
— Для… для чего?
— Для того, чтобы искренне восхищаться вами.
— Очень рада, что провела вечер вместе с вами. Когда пришла в Бермондси, почувствовала себя очень несчастной, и мне приходили в голову мрачные мысли. Теперь они исчезли — и я счастлива.
— Мрачные мысли?
— Да. В газетах пишут много о таких вещах. Я спрашивала себя, действительно ли умер дед в вашей приемной от разрыва сердца? Может быть, деньги были при нем, и его убили и ограбили. Вот что мне пришло в голову, когда огни были потушены и я осталась одна в приемной. Вы будете смеяться, но было так страшно.
Он не смеялся, а смотрел, словно сквозь туман, и проклинал свою слабость. Краска сбежала
— Это похоже на авантюрный роман,— пробормотал он.
Она посмотрела на него с загадочным выражением, и когда заговорила, голос звучал озабоченно.
— Ведь вы не думаете, что серьезно верю этому?
— Конечно, нет.
— Вероятно, я унаследовала актерский талант матери. Вы выглядели очень испуганным.
— Я действительно испугался. Совсем недавно принял управление делом и часто спрашивал, нет ли среди служащих какого-нибудь мошенника. Но освидетельствование врача исключает всякую мысль о преступлении. Не забудьте также, что за два дня до смерти у деда был сердечный приступ.
— Жалею, что заговорила об этом… Вы так добры ко мне.
— Хотел бы сделать для вас гораздо больше. Вы рассказали о своем положении. Разрешите стать вашим банкиром до тех пор, пока не получите наследство.
— Почему вы предлагаете это?
— У вас нет друзей, которые имели бы право позаботиться о вас больше меня. Ваш дед был, как уже сказал, нашим долголетним другом.
— Дед имел много друзей в Лондоне. Многие прислали сочувственные письма, но никто не предложил помощи.
— Вероятно, они не знали, в каком положении вы находитесь.
Она выпила кофе и поднялась.
— Мы поговорим об этом, может быть, я приму ваше предложение.
— Я еду завтра утром в Америку. Разрешите приказать моему кассиру выдать вам деньги по первому требованию.
— С этим можно подождать до вашего возвращения. Благодарю за ужин. Я подумаю обо всем. Пожалуйста, не беспокойтесь. Моя комната по этой стороне. Лифт тут же.
В ее кивке было много дружеского и еще чего-то непонятного.
Он взглядом проводил ее миловидную фигурку, исчезнувшую за дверью, и потребовал счет. Ему показалось, что пережил нечто, что отразится на всей его жизни.
12
Гарвей спал глубоким сном, когда кто-то сильно постучал в дверь комнаты и зажег свет.
— Алло! — крикнул он, быстро садясь на постели.— Кто, черт возьми…
Внезапно он смолк. В комнате была Мильдред. В роскошном бальном платье она казалась ослепительно-прекрасной. Ее синие глаза смотрели на пего гневно и недоверчиво.
— Что это значит, Гарвей?
— Что? Что я в постели?
— Ты отлично знаешь, что я подразумеваю. Или, может быть, ты собирался скрыть это от меня? Что значат оба чемодана внизу с ярлыками «в Нью-Йорк»?
— Ах это! Ничего особенного. Андрью по глупости оставил чемоданы в передней. Я еду завтра утром в Нью-Йорк. Это не тайна.