Прежде чем мы стали чужими
Шрифт:
– А почему ты называешь это Дом Придурков? – спросил я и отвернулся, чтобы начать распаковывать коробку. Мне нужно было отвлечься, чтобы не пялиться на нее все время.
– Потому что здесь такая долбаная тощища. Ну правда, я тут всего неделю, а уже чувствую, будто у меня вся душа умерла.
Я рассмеялся ее надрыву.
– Вот прям настолько?
– Ну да. Я даже на виолончели ни разу не играла, как сюда переехала. Боюсь, соседи жаловаться начнут. Кстати, ты мне дай знать, если тебе будет мешать моя игра. В стенку там стукни или что.
– В смысле?
– Я живу в соседней комнате. А репетиционные комнаты очень далеко, так что
– Классно. Я с удовольствием буду тебя слушать. – Я не мог поверить, что она будет моей соседкой.
– В любой момент. Вообще-то не многие живут в общаге на старших курсах. Вот у тебя какая причина?
– Другое жилье мне не по карману. – Я заметил, что у нее на груди был значок с греческими буквами. – А ты? Почему ты не живешь вместе со всеми в братстве?
Она ткнула в значок пальцем:
– Это-то? Он фальшивый. Ну, не совсем фальшивый – я его украла. Я живу тут, потому что бедна, как собака, и не могу позволить себе жить где-то еще. У родителей нет денег платить даже за учебу, и я почти не могу подрабатывать, потому что должна все время репетировать. А с этим я хожу бесплатно в их столовую на Четырнадцатой улице. – Она сжала кулачок и вскинула его в воздух. – Пи Бета Фи [1] , даешь макароны с сыром!
Она была совершенно прелестна.
1
Pi Beta Phi (ПВФ), часто называемая просто Pi Phi, – международное женское братство, основанное в Монмутском колледже в Монмуте, штат Иллинойс.
– Не могу представить, чтоб тут было так уж скучно, если тут живешь ты.
– Спасибо. – Она покраснела. – Во мне не так уж много товарищеского духа и всякого такого, но мои приятели с музыкального факультета будут приходить и оживлять обстановку. Вот только начнется учеба, и все вернутся в город. Летом я жила с кучей народу в одной трущобе и привыкла, что вокруг много друзей. А тут так тихо. Никто ни с кем не водится.
– А почему ты не поехала домой на лето?
– А там некуда. У родителей домик крошечный, а у меня еще три младших сестры и брат. И все они там живут.
Она спрыгнула со стола и прошла на другую сторону комнаты, где начала рассматривать то, что я успел распаковать.
– Оп-па! – вытащила она запись «Грейс» Джеффа Бакли. – Вот из-за него я, можно сказать, практически сюда и поступила.
– Он гений, – согласился я. – Ты была на его выступлениях?
– Нет, хотя я бы умерла ради этого. Кажется, он сейчас живет в Мемфисе. Я приехала сюда, в Нью-Йорк, из самой Аризоны и первые месяца три все пыталась отыскать его тут, в Ист-Виллидж. Я его фанатка. Но кто-то сказал мне, что он давно уехал из Нью-Йорка. Я каждый день слушаю его «Грейс». Это моя музыкальная библия. Мне нравится представлять, что он назвал этот альбом в честь меня. – Она хихикнула. – А знаешь что? Ты как будто бы на него похож.
– Да ладно?
– Точно. Волосы у тебя лучше, но у вас обоих глаза такие темные, глубоко посаженные. И вы оба выпячиваете вперед небритую челюсть.
Ощущая легкую неловкость, я потер рукой подбородок – мне надо побриться.
– Не, мне как раз нравится. Тебе идет. И сложение у тебя такое же легкое, хотя ты, наверно, немного выше, чем
– Метр восемьдесят пять.
Она кивнула:
– Ну да, я думаю, он будет пониже.
Я плюхнулся на кровать, откинулся к стенке, закинув руки за голову, и с интересом наблюдал за ней. Она взяла в руки Антологию Битников.
– О! Ну мы с тобой точно родственные души! Скажи, что я и Воннегута тут найду, правда?
– Ты совершенно точно найдешь тут Воннегута. Дай мне вон тот диск, я поставлю, – сказал я, указывая на «Десять» «Пеарл Джэм» [2] .
– Я уже должна идти заниматься, но поставь быстренько «Избавление», а? Она моя самая любимая в этом альбоме.
– Договорились, но тогда я тебя сфотографирую.
– Ладно, – пожала она плечами. – Что я должна делать?
2
Pearl Jam – американская рок-группа музыкального движения гранж, пользовавшегося большой популярностью в первой половине 1990-х годов.
– Ничего. Или все, что тебе хочется.
Я сунул диск в проигрыватель, схватил камеру и начал щелкать. Она закружилась по комнате в такт музыке, прищелкивая пальцами и подпевая.
В какой-то момент она остановилась и уставилась прямо в камеру.
– Я выгляжу как идиотка?
– Нет, – ответил я, не переставая снимать. – Ты выглядишь прекрасно.
Она неуверенно улыбнулась и внезапно резко опустилась на пол, растянувшись на деревянных досках во всю длину своего маленького тела, как ребенок. Вытянув руки, она извлекла откуда-то пуговицу. Я делал снимок за снимком.
– Кто-то пуговку посеял, – пропела она.
Она смотрела на меня с пола, прямо в камеру, и щурилась, блестя своими зелеными глазами. Я снова и снова жал на спуск.
Она поднялась и протянула мне руку с пуговицей:
– Это тебе.
Замолчала на секунду, посмотрела на потолок…
– Как я люблю эту песню. Я чувствую вдохновение. Спасибо, Мэтт. Мне надо бежать. Я очень рада, что мы познакомились. Давай еще как-нибудь встретимся?
– Конечно, мы будем видеться.
– Будет довольно сложно этого не делать. Я живу в соседней комнате, помнишь?
Она выскользнула за дверь, а минутой позже, как раз, когда Эдди Веддер [3] допевал последние строчки, я услышал из-за тонкой общежитской стены звуки виолончели. Она играла «Избавление». Я перетащил кровать через всю комнату, так, чтобы она стояла возле нашей общей с Грейс стены.
Я заснул поздно ночью под звуки ее виолончели.
В мое первое утро в Стариковском приюте я съел размокший батончик из овсяных хлопьев и долго переставлял все три предмета мебели по крошечному пространству, которое будет моим домом на следующий год. В процессе я обнаружил желтый листочек, приклеенный ко дну одного из ящиков стола, который я привез из дому. Там почерком моей мамы было написано: Не забудь позвонить маме. Она не давала мне об этом забыть, но мне это нравилось.
3
Эдди Веддер – музыкант, лидер, вокалист и гитарист группы «Пеарл Джэм».