Прежде чем мы стали чужими

Карлино Рене

Я пытался переварить то, что услышал от нее, но, когда она рассмеялась, не выдержал и захохотал вместе с ней.

– Ты думаешь, я ненормальная, да?

– Нет, я думаю, что это классная идея. Ты гений.

Она игриво пихнула меня локтем:

– Похоже, мы друг другу подходим.

В банке крови все работники регистратуры знали Грейс в лицо. Пока мы стояли в очереди, все улыбались и махали ей рукой.

– Ты часто сюда приходишь?

– Ой, Мэтт, ну это такая старая примочка для знакомства. Придумай что-нибудь новенькое.

– Мне нравятся

девушки с крупными тромбоцитами.

– Вот это гораздо лучше. Теперь ты меня зацепил. И тебе повезло, потому что мне всегда нравилось имя Мэтью.

– Я вообще-то Маттиас.

– Что, правда? – Она склонила голову на плечо. – В жизни не слышала такого имени. Оно библейское, что ли?

– Да. Значит – подобен Богу.

– Да брось.

– Нет, правда. Я серьезно. Оно значит – сделан по подобию Бога.

Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять, что я сказал. Я изо всех сил старался не рассмеяться.

Она приоткрыла рот буквой «О».

– Так ты… – Она потрясла головой, а потом схватила меня за руку и потащила к стойке.

– Так что – я? Что?

– Бессовестный ты!

И начала болтать с регистраторшей:

– Привет, Джейн. Это Маттиас, мой приятель. У него отличная кровь, и он может продать вам немножко.

– Ты пришел куда надо, – она протянула мне по стойке несколько форм. – Напомни твою фамилию, Грейс, – сказала она, перебирая в папке стопку бумаг.

– Старр.

– Точно, как я могла забыть? А ты, Маттиас, сегодня сдаешь только плазму?

– Да. И я Маттиас Уильям Шор, если вам нужно полное имя.

Грейс искоса посмотрела на меня:

– Ну что ж, Маттиас Уильям Шор, меня зовут Грейсленд Мэри Старр. Счастлива познакомиться. – И протянула мне руку.

Я поцеловал ее в ладонь.

– Весьма польщен. Значит, Грейсленд?

Она покраснела.

– Мои родители были фанаты Элвиса.

– Прелестное имя для прелестной дамы.

Женщина за стойкой положила конец нашим куртуазным любезностям:

– Грейс, ты тоже только кровь или еще и тромбоциты?

– Сегодня я продаю свои огромные, роскошные тромбоциты, – она придвинулась ко мне и прошептала мне на ухо: – Ну как, тебя заводит?

Я засмеялся. Она могла притворяться бесстыдной, но это не скрывало ее милой, застенчивой натуры. Что-то в ней страшно привлекало меня, и мне хотелось лучше узнать ее.

После того как мы заполнили все формы и сдали кровь на проверку, нас отвели в большую комнату, где сдавали кровь еще десять человек. Мы легли друг напротив друга на узкие койки. Грейс с улыбкой смотрела, как мне в вену ввели иглу с трубкой. Ее же подключили к машине, которая забирала кровь из одной руки, отфильтровывала тромбоциты и возвращала плазму в другую руку. Я жевал печенье и смотрел, как моя кровь стекает в пластиковый пакет. Грейс приподняла в воздух стакан сока и сказала: «Твое здоровье».

У меня начала кружиться голова, я чувствовал себя как пьяный. Поле зрения затягивалось темной пустотой. Я приподнял свой сок в ее сторону:

– Это лучшее свидание в моей

жизни.

Она улыбнулась, но в глазах ее было сочувствие.

– Кто сказал, что это свидание?

Я флегматично пожал плечами.

– Давай договоримся. Если ты выдержишь все это и не грохнешься в обморок, я разрешу тебе пригласить меня на настоящее свидание, – сказала она, и у меня перед глазами все окончательно потемнело.

Оказывается, нюхательные соли действительно работают. Я открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной медсестру, похожую на Джулию Робертс. Ее густые брови соединялись над переносицей, а грива волос качалась в такт словам, когда она говорила:

– Солнце, ты в порядке?

Я кивнул:

– Кажется, да. А почему вы кверху ногами?

Она улыбнулась.

– Кровать может наклоняться в разные стороны, так что, если кто-то теряет сознание, мы можем поднять его ноги выше уровня сердца.

Я все равно ничего не понял.

– Спасибо, вы спасли мне жизнь.

– Нет проблем.

Я глянул через комнату на Грейс. Она казалась в апатии.

– Ты в порядке? – тихо спросила она.

Я кивнул.

После того как из меня вытащили иглу и накормили сладким печеньем, сестра помогла мне встать.

– Можешь оставаться здесь сколько захочешь, – заверила она меня.

– Я в порядке. Я просто посижу здесь с моей подружкой.

Я дотащился до Грейс, которая казалась бледной и измученной. Сидя в кресле около ее койки, я заметил, что ее руки и ноги покрыты мурашками. Она вытянула руки к изголовью, и ее платье задралось до уровня бедер. Она заметила мой взгляд и незаметно попыталась одернуть подол.

– Ау, – сказал я, разглядывая шестеренки и трубки машины над ее головой. Она выглядела, как творение какого-то безумного инженера.

– Сам ты ау, – ответила она тихим голосом.

– Ты как?

– Ничего, только устала и замерзла. – Она закрыла глаза. Я встал и начал растирать ей плечи.

Чуть-чуть приоткрыв глаза, она слабо улыбнулась и прошептала: «Спасибо, Мэтт».

Мимо проходила медсестра. Я быстро подозвал ее.

– Простите, вот ей холодно, и, кажется, она отключается.

– Это нормально. Я сейчас принесу одеяло, – ответила сестра, указывая на кресло неподалеку.

Я подскочил и схватил одеяло быстрее, чем сестра успела повернуться. Я укрыл Грейс снизу доверху, до самой шеи, и подоткнул одеяло по краям так, что она лежала как в коконе.

– Отлично, – сказал я. – Пирожок Грейс.

Она тихо рассмеялась и снова закрыла глаза.

Я сел в кресло и стал смотреть на своего нового друга. На ней было совсем немного косметики, а может, и вовсе не было. Ресницы были длинными и темными, кожа безупречной, и от нее пахло фиалками и детской присыпкой. За короткое время нашего знакомства я понял, что, несмотря на ловкость, с которой она управлялась с окружающим миром, в ней была трогательная щемящая хрупкость, младенческая невинность, которую я сразу же заметил. Она прорывалась в ее глазах и в ее детских жестах.