Президент Каменного острова
Шрифт:
Я тоже решил на том месте постоять. Три часа убил, но ни одной лещовой поклевки не было. Поймал штук десять окуней.
Отец второй день пропадает в интернате. Сегодня утром за ним приплыли Сорока и Коля. В школу прибыл в разобранном виде токарный станок новейшей конструкции, и никто не мог установить его в мастерской. И как обращаться с ним, никто не знал. А наш отец - специалист. Смонтирует станок, а потом ребят обучит работать на нем. Жалко ведь, если новый станок в два счета испортят. Второй день отец об этом только и говорит. Видно, соскучился по своему заводу.
Гарик
Компания приплыла на двух лодках. Все были решительно настроены. Я понял, что сегодня на озере будет морской бой. В лодках лежали железные "кошки" с веревками. Если забросить такую "кошку" на остров, то можно по веревке забраться на него. Ребята основательно подготовились к штурму. Командовал отрядом Свищ.
Аленка выметала сор из сеней и не обращала внимания на мальчишек. Она так размахивала березовым веником, что в воздух поднимались вместе с пылью сухие листья. Гарик иногда посматривал в ее сторону, но не подходил и не заговаривал. По-моему, он не очень уютно чувствовал себя в этой компании. Чужаком. Правда, Федя и Свищ часто заговаривали с ним. Гарик немного оживлялся, а потом снова скисал.
– Ты отправишься с ними?
– спросила Аленка.
– Я человек мирный, - сказал я.
Аленка засунула веник под крыльцо и тут же вернулась с книжкой. Уселась на скамейке и стала читать. Мальчишки сидели на берегу и, поглядывая на остров, негромко переговаривались. Обсуждали план нападения. Дед крутился возле них, знакомился. С Гариком они были знакомы. Хотя и не испытывали друг к другу нежности. Федю Дед не любил. Поэтому не стал задерживаться возле него. Зато трое незнакомых мальчишек надолго привлекли его внимание. Он даже забрался в лодку и обнюхал все снаряжение. Парни дружелюбно переговаривались с Дедом, и он оставил их в покое. Свищ небрежно оттолкнул Деда ногой, когда тот приблизился к нему. Я думал, Дед схватит его, но он только заворчал.
У нас кончились дрова. Я взял топор и пошел в лес нарубить сухих сучьев. Гарик направился за мной. Опять будет уговаривать, чтобы я показал вход. Сушняк валялся сразу за домом. Я собирал, а Гарик рубил и складывал в кучу.
– В другом месте удишь?
– спросил я.
– На Каменном Ручье были с ночевкой, - ответил Гарик.
– На спиннинг?
– Лучили, - сказал Гарик.
– Карбидный фонарь и острога. Большая рыба ночью стоит на месте. Подъезжай на лодке и коли. Не понравилась мне такая рыбалка. Это не спорт.
– А почему она стоит?
– Спит, наверное.
Я представил озеро и сонную рыбу, которая стоит на одном месте и чуть шевелит хвостом. К ней медленно подплывает лодка. На рыбу направляют луч и взмахивают острогой... Из рыбины хлещет кровь, она дергается на остроге.
И кто только придумал на бедную рыбью голову столько бед?
– Сорока, оказывается, насолил всем в деревне, - сказал Гарик.
– Один раз в него пальнули из
– За что?
– За сеть, которую он весной порезал. Я вспомнил про вмятину на подбородке Сороки. Вот откуда она! Дробина попала.
– Ружья не испугался - вас и подавно, - сказал я.
– Только бы на остров попасть.
– Ну заберетесь на остров, а они вас оттуда в воду. Кверху тормашками.
– Алена сегодня что делает?
– спросил он.
– Спроси у нее, - сказал я.
Гарик посмотрел на меня и ничего не ответил. Не нравилось ему, что я с Сорокой в хороших отношениях. Гарику хотелось, чтобы я был с ним заодно. Против Сороки. Чтобы я вход показал и все такое. Не могу я Президенту такую свинью подложить. Ему и так из-за нас с Аленкой попало от ребят...
– На вашу лодку можно рассчитывать?
– спросил Гарик.
– На это дело - нет, - ответил я.
– Я просто так, - сказал Гарик.
– Она нам и не нужна.
– Ну"и прекрасно, - сказал я.
Мы связали веревкой нарубленные сучья. Я хотел взвалить на спину, но Гарик сам взял. Мне досталась маленькая вязанка и топор.
Аленка стояла на берегу в окружении мальчишек. Мы с Гариком одновременно подумали, что они ругаются, и прибавили шагу. Но Аленка не ругалась. Наоборот, она смеялась, слушая Свища. А тот, размахивая руками, что-то заливал ей. Остальные ребята тоже улыбались.
– ...Я ему говорю, - рассказывал Свищ, - насыпь на снег клюкву, а тетерев начнет подбирать ее. Клюква-то кислая, он сморщится, закроет глаза, а ты хватай - и в сумку!
– И поверил?
– смеясь, спрашивала Аленка.
– Я чуть со смеху не помер... Рассыпал он эту клюкву на тропинке, а сам за сосну спрятался. Целый час простоял, чуть нос не отморозил, а тетерева все нет...
– А вот один охотник научил другого зайцев ловить, - стал рассказывать Федя.
– "Насыпь, - говорит, - табаку на пенек, заяц понюхает и как чихнет! А носом-то об пень! И лапы кверху... Не надо и ружья".
Послышался шум моторки. Ребята стали серьезными. Приближалась лодка. В ней сидели отец, Сорока и другие ребята. Свищ подал знак, и мальчишки, пригнувшись, кинулись в лес. Моторки всего на минуту остановилась. Отец вылез, и лодка, круто развернувший, понеслась к острову. Интересно, заметил Сорока ребят или нет? Если и заметил, то виду не подал. Как только моторка скрылась за камышами, мальчишки снова подошли к нашему дому.
– Здравствуйте, рыбаки!
– поздоровался отец. "Рыбаки" вразнобой ответили.
– Почему не заходишь?
– спросил отец Гарика.
– На рыбалке был, - ответил он.
– Дом большой, - сказал отец.
– Живи у нас.
– Спасибо, - ответил Гарик.
Отец вошел в дом, а ребята стали совещаться перед сражением.
– Топить будем их, как котят, - сказал Свищ.
– По-настоящему?
– спросил один из мальчишек.
– Покойников не надо, - ответил Свищ.
– А если не заберемся на остров?
– спросил Гарик.
– С "кошками"-то?
– сказал Свищ.