Президент от мафии

Кеннел Стивен Джозеф

Если кто-то и был способен вызвать у него какие-то эмоции, то только Люсинда. Отношение к Люсинде у него было особенное, хотя он и сам бы не мог сказать, чего в этом отношении больше – любви или тщеславия. Она была его сестрой – и она была чертовски красива. Мики находил в этом какое-то порочное наслаждение, словно сестра служила вместилищем добродетелей, которыми природа обделила его. И он не мог позволить, чтобы Люсинда путалась с типами вроде Райана Боулта.

Джозеф Ало уже уснул, когда в спальне зазвонил телефон. Мики взял трубку. Из Провиденс звонил Эй-Джей

Тигарден.

– Завтра начинаем, – сообщил этот умник и подробно рассказал Мики, в какой стадии находится избирательная кампания Хейза Ричардса.

Райан и Люсинда сидели в гостиной. Райан рассказывал о своей поездке в Принстон, о том, что, когда он приехал туда, его охватило необъяснимое волнение, словно что-то должно было случиться. Ему нравилась молодежь, нравился ее энтузиазм.

– Я по-прежнему не очень хорошо понимаю, что от меня требуется, – признался он, – тем не менее собираюсь нанять съемочную группу, чтобы снимать завтрашнюю церемонию, на которой Ричардс официально объявит о своем решении баллотироваться. – Он взглянул на часы. – В шесть часов я должен позвонить, чтобы получить подтверждение.

– Ты можешь воспользоваться телефоном в офисе.

Райан вышел в темный холл.

Рядом с офисом находился кабинет, однако Мики уже месяц занимал именно офис. Райан подошел к столу и, взяв трубку, услышал какой-то свистящий звук. Он подождал, надеясь наконец услышать привычный гудок, и вдруг увидел, что аппарат подключен к большой черной коробке, на которой значилась торговая марка «Телесентурия». На коробке имелась кнопка, Райан, протянув руку, нажал на нее и… узнал голос Эй-Джея Тигардена, который как-то странно, дребезжаще, резонировал в динамике:

– …деньги скоро начнут поступать с Багамских островов. Мы намерены использовать их для покупки эфирного времени в Айове.

– Минуточку, – услышал он голос Мики.

Раздался щелчок, Райан попробовал переключиться на другую линию и наконец услышал гудок.

Через несколько секунд дверь офиса распахнулась – это был Мики.

– Какого черта ты здесь делаешь? – захлебываясь от злости, возопил он.

– Я звоню этому малому насчет съемочной группы…

Мики пересек офис и с яростью схватил трубку.

– Ты подслушивал.

– Прошу тебя, успокойся.

– Это мой офис, чтоб тебя… – Мики постарался взять себя в руки, но взор его был страшен.

Райана словно обдало жаром, он физически ощущал исходившую от Мики энергию.

– Люсинда сказала, что я могу воспользоваться телефоном.

– Ты подключился к разговору. Что ты слышал?

– Да ничего особенного. Эй-Джей что-то говорил о Багамских островах. Что-то такое. Да что с тобой?

Мики обогнул стол и приблизился вплотную к Райану.

– Ты здесь в гостях, – зловещим шепотом произнес он. – Тебе это понятно? Ты в моем доме, и я хочу, чтобы ты не совал носа в мой офис и не подслушивал моих разговоров.

– Мики, я не подслушивал. Я просто хотел позвонить…

Некоторое время они стояли молча, пожирая друг друга глазами, затем Райан положил ладонь на грудь Мики и мягко, деликатно, оттолкнул его.

– Да что с тобой, наконец?

Ты ведешь себя так, словно случилось черт знает что.

– Не смей за мной шпионить.

– Что это за штуковина… какой-то шифратор?

– Мне приходится заниматься деликатными делами. Приходится прибегать к конспирации, так что отец решил установить это. – Мики испытующе посмотрел на Райана; в следующее мгновение выражение его лица смягчилось. – Слушай… Извини. Видно, нервы расшатались. Тяжело наблюдать, как у тебя на глазах умирает отец.

– Я не должен был заходить сюда… Я просто не подумал…

– Ничего. Все в порядке. Можешь звонить. – Мики грустно улыбнулся. – Врач только что сказал, что отцу совсем немного осталось. Месяц – может, меньше. Я только хотел… извини. – Мики повернулся и подошел к тумбочке, на которой лежал раскрытый кейс. С минуту он как будто пребывал в нерешительности, затем схватил кейс и вышел из офиса. Дверь закрылась.

Райан точно оцепенел. С минуту он прислушивался к гулким ударам собственного сердца. Этот зловещий блеск в глазах Мики пугал… Наконец Райан встряхнулся и набрал номер в Провиденс. Ему сообщили, что со съемочной группой все в порядке. Он сообщил номер своей кредитной карточки «Америкен экспресс» – для контракта. Райан не успел еще повесить трубку, как вдруг перед его взором снова появился рыжеволосый мальчуган, раскачивающийся на качелях. На сей раз в его памяти ожил слабый детский голос: «Могу спорить, Райан не способен на это». Мальчик вскидывал ноги, взлетая все выше и выше, а потом исчез – так же внезапно, как и прежде… Райан в растерянности стоял в офисе, тщетно пытаясь вспомнить, кто бы это мог быть.

Глава 16

Заявление

Губернатор Род-Айленда был готов бросить вызов. Эй-Джей Тигарден находился в спальне Хейза в губернаторском особняке. На разобранной постели валялась пропагандистская литература и газетные вырезки – последние материалы о других кандидатах от демократической партии. Жены Хейза, Аниты, в комнате не было. Эй-Джей знал, что они давно не спят вместе; их брак был не более чем декорацией. Хейз стоял в ванной перед зеркалом, застегивал перламутровые пуговицы на сорочке.

– С четырех утра изучаю эту муру, – говорил Эй-Джей. – Надо отметить, что все эти ребята лоббируют групповые интересы. Все как один. Дехэвиленд со своей охраной окружающей среды; Сэвидж со своим либеральным дерьмом, типа: «Производство должно отвечать насущным интересам и не отравлять экологию»; пресловутый Галлифорд – этот «мистер Профсоюз», распевающий «Старинную веру». [27] Конек Лео Скатини – женский вопрос. Словом, все они одного поля ягоды – хлыщи из Вашингтона. Все хлебают из одной кормушки.

27

«Old Time Religion» – старинный спиричуэл последних лет рабства и Гражданской войны. По сей день является церковным песнопением в ритуалах протестантского Возрождения.