Презумпция лжи
Шрифт:
Это что, обычное дело для Синода – пожитки архимандритов «запечатывать»? А раз запечатали, так и увезли в одному Синоду известном направлении? Именно так, надо думать, коли Татищева друзья, не последние в империи люди, никаких концов сыскать не смогли.
В итоге получается вот что. Мелхиседек Борщов отсылает Татищеву список с древней, никому дотоле не известной рукописи, очень похожей на драгоценнейший старый оригинал, в которой очевидец и главнейший участник событий красочно описал, как «Путята крестит мечом, а Добрыня огнём» и ещё много интересного о происхождении Руси. Татищев эти тетрадки читает, восхищается и срочно просит Борщова прислать ещё тетрадок из той же книги. При этом подозревает, а скорее всего даже просто знает, что Мелхиседек хитрит, что никакого «монаха Вениамина»
После тысячи лет российской истории со всеми её радищевыми и солженицыными невольно закрадывается внутрь некая тревога. Потому что вот она и новость: Мелхиседек «умер». Чьи пожитки на Руси всю жизнь растаскивали? Репрессированных (после того, как власть своё отбирала – «запечатывала»). Чьи секретари «скрывались»? Опальных партийных начальников. Татищев что – случайно слова в своём рассказе расставил? Вряд ли, он писатель на выражения скупой и точный. Правда, слов «был уличён в разглашении тайны и за то наказан» не использовал. Но зато все остальные, с подобным развитием событий согласные – использовал. Зрячий да увидит, умный да поймёт.
И с чего бы это Василий Татищев – очень крупный чиновник при императрице, которого голыми руками не возьмёшь [33] – чего это он, думаю я, так осторожничал, всё одними намёками изъяснялся, невинность намерений своих выпячивал? В остальном-то его труд – чудо ясности и прозрачности и мысли, и языка. Неужели с самой императрицей заспорил? Так ведь «пожитки» – то не она «запечатала». Синод. И знал ведь, не сомневаюсь, Татищев, какое такое мнение этот самый Синод, главный татищевский «оппонент», императрице старательно внушает. И вот он именно императрице, думаю, и адресует – прямо в той же главе – последний аргумент в этом своём «осторожном» заочном споре с иерархами:
33
Герхард (Фёдор) Миллер и вовсе занимал должности историографа Российского государства и конференц-секретаря Академии.
Мне же известно, что в Новгороде у диака архиерейского есть древний летописец, из которого видел у архиепископа Прокоповича выписку о счислении древних весов, денег и мер, а также грамоту Ярославову о вольности новгородцам, которую нигде в манускриптах не нахожу – я чрез многих приятелей просил у оного, чтоб дал её хотя бы в его доме, наняв писца, списать, только добиться не мог. Почему видим, что разные древние истории в разных руках находятся, чрез что многое от всеобщего ведения остаётся в сокрытии. Сего ради я сию выписку (летопись Иоакима. – А.Б.) особою главою положил…
Поразительная концовка, если учитывать одновременно и первую фразу, с которой Татищев (Миллер?) эту свою «особую» четвёртую главу начал. Цитирую:
…хотя все наши и польские историки Нестора Печерского за первейшего историка русского почитают, однако ж то довольно видимо, что прежде его писатели были, да книги те погибли или ещё где хранятся, или, каких-либо обстоятельств ради, от неразумных пренебрежений, как то часто примечаем, что по неразумению малые книжки или тетрадки, великого разуму и нужные к ведению, из-за малости презирают, а великие, баснями и ложью наполненные, предпочитают, и так оные полезные в забвение предаются.
Чтобы Татищев случайно такое логическое построение в одной главе кругом замкнул? Быть того не может. Только не с его математической, дотошной башкой. Вот ещё раз, для ясности, его логическое построение:
… то довольно видимо, что прежде его (Нестора Печерского) писатели были, да книги те погибли или ещё где хранятся…
…малые
Дальше – конкретный пример с рассказом о крещении, с Ярославовой грамотой о вольности Новгорода, и с «препятствиями» для доступа к ним.
И, наконец, вывод:
Почему видим, что разные древние истории в разных руках находятся, чрез что многое от всеобщего ведения остаётся в сокрытии.
Спорит Татищев с кем-то отчаянно. И кого-то настойчиво пытается научить.
Не сомневаюсь ни секунды: весь Синод в полном составе, вот эти два абзаца – вступительный и заключительный – главы четвёртой у Татищева прочитав, от ярости должен был в собственной желчи захлебнуться. Иерархи как прослышали, какие такие тетрадки Татищев откопал, так книги Мелхиседека Борщова срочно конфисковали и спрятали (сделали ли они что-то плохое с ним самим, судить не возмусь), никаких Татищеву концов не оставили, а он всё своё императрице гнёт. И ведь ещё указывает недвусмысленно, где настоящие-то, «великого разуму и нужные к ведению» истории искать надо, у кого они схоронены, да под таким присмотром, что ни за какие коврижки «списать… добиться не мог». И только что не в открытую вопит: матушка! Прячут ведь от тебя правду. «Баснями и ложью» тебя и народ твой дурят. Только что пальцем не показывает: вот иерархи и «запечатали»; видишь: в разных руках древние истории находятся, через что многое от всеобщего ведения остаётся сокрытым…
Я лично верю, что так оно всё и обстояло, что Татищев практически официально обвинял церковных иерархов в фальсифицировании истории страны и в саботировании его конкретно миссии по собиранию настоящих первоисточников. Это ведь про него наверняка было сказано: «В Академии затевают истории печатать… отчего в народе может произойти не без соблазна», поскольку в этих «историях» (например, в «Скифской истории»?) «не малое число лжей, басней», а поэтому «таковых историй печатать не должно».
Что, не с Синодом Татищев спорит? Да он их же сентенции обыгрывает (лжи, басни…), их же доводы, считай дословно, против них же поворачивает. Ну а коли и впрямь с самим Синодом заспорил, то не мудрено, что нужно было ему защититься от обвинений в злом умысле (злом с точки зрения иерархов) и представить свои тезисы, как результат объективного процесса: вот каким случаем нашлись ранее неизвестные рукописи, а вот что в них написано, и ещё другие такие же есть в разных местах, но – близко ведь к ним не подпускают…
Такой вот грустный рассказ о славных людях Земли Русской.
Первая мировая война за царя
ВОЗВРАЩАЮСЬ к теме.
Чтобы представить себе, какого масштаба и какой сложности заблуждения могут возникнуть из-за отсутствия интереса к Истории и постепенного нагромождения в голове ложных представлений о себе и о своём прошлом, нужно найти соответствующего масштаба пример. Что я теперь и попробую сделать.
АЛЕКСАНДРУ Невскому приписывают оставленное перед смертью политическое завещание, в котором он, якобы, сказал русским людям: никогда не поднимайте руку на царя. При этом считается, что под «царём» он имел в виду хана Золотой Орды. Можно, конечно, этот тезис, не задумываясь, принять на веру. Но если задуматься, то сомнение возникнет тут же.
Ведь, с другой стороны, тогдашний митрополит на Руси Кирилл, согласно летописи, сказал, поминая усопшего великого князя: «Зашло солнце Земли Русской». А Кирилл был присланный из Константинополя грек. И разве мог греческий уполномоченный посланник так высоко оценить деятельность и тем самым ещё более усилить упомянутый призыв местного предводителя, всю свою энергию посвятившего установлению власти захватчика на территории, которую Константинополь наверняка считал своей? Это было бы очень нелогично со стороны фактического посла-наместника Константинополя в русской столице.