Презумпция невиновности

Львова Ева

Я пожала плечами, а Мешков победоносно закончил:

– Регине Казимировне не оставалось ничего другого, как покинуть сцену и посвятить себя уходу за больным отцом. К чести Крестовской стоит признать, что девушка много сил потратила на то, чтобы поставить отца на ноги. Она даже вывезла его к какой-то знахарке, которая проживала под Новосибирском, но, несмотря на это, в семьдесят втором году Казимир Крестовский все равно скончался. Через несколько лет после смерти отца Регина вышла замуж за директора мебельного магазина, родила Яна, развелась с мужем и, устроившись заведующей районным Домом культуры, стала воспитывать сына самостоятельно. А потом

в Новосибирск нагрянул Стамболиди, снедаемый идеей о возрождении иллюзариума, и перетащил потомков великого иллюзиониста в Москву. Регину Казимировну он устроил администратором, а Яну выделил целый флигель в безраздельное пользование, правда, за деньги. И это вместо того, чтобы отдать флигель цирковому музею! Скажите, по-вашему, что важнее: музейные экспонаты или сомнительная контора по изощренным розыгрышам?

– Конечно же, экспонаты, – не раздумывая, выпалила я.

– То-то и оно, – просиял Мешков. И, понизив голос, добавил: – Принял я как-то участие в одном таком розыгрыше и скажу вам по совести – это афера чистой воды!

– И кем же вы были?

– Я изображал антиквара, забраковавшего бриллиантовое кольцо одной сумасбродной дамочки, – заулыбался Мешков. – Забавное получилось представление, ничего не скажешь.

– Что-то я не пойму, Виктор, каким образом вы смогли прикинуться антикваром? Крестовский что, на время снял антикварный салон?

– В том-то и дело, что Яну для розыгрыша не требуется настоящий салон! Располагая флигелем, Крестовский заказывает в театральной мастерской декорации, и, в зависимости от пожеланий и финансовых возможностей клиента, помещение превращается практически в любую контору. Вы, должно быть, заметили, что у его агентства отсутствует вывеска?

– Меня это изрядно удивило, – кивнула я. – Как же Крестовский без вывески находит клиентов?

– Через Интернет. Он прекрасно владеет этим инструментом современной коммуникации. Именно поэтому я и обратился к Яну насчет флеш-моба, а он шарахнулся от меня, как черт от ладана. Но вы поможете мне собрать толпу? Вы посодействуете торжеству справедливости?

– Само собой, – поспешно согласилась я, опасаясь, что собеседник снова заведет свою коронную песню о независимости музея, и тогда уж пиши пропало – больше ничего разузнать не удастся. – Виктор, сегодня я видела вас с Мариной Королевой. Неужели сестра пострадавшего малыша учится в «Магическом лицее»?

– А что здесь удивительного? – пожал плечами Мешков. – Сейчас все хотят быть карточными шулерами, а в лицее Стамболиди много внимания уделяется иллюзионизму именно низкого пошиба. А что касается Марины, то Королева была буквально одержима идеей выучиться на фокусницу. В первый раз она пришла узнавать насчет расценок на обучение года полтора назад, но сами понимаете, что это удовольствие не каждому по карману. Девочку напугали заоблачной стоимостью семестра, но она оказалась упряма и добилась-таки своего.

– Это вам Марина рассказала? – недоверчиво осведомилась я. С чего это вдруг девушка станет откровенничать с малознакомым мужчиной, пусть даже и с преподавателем?

– Опять вы иронизируете, – обиделся Мешков, уловив нотки ехидства в моем вопросе. – Полтора года назад Марина приходила ко мне в музей и справлялась насчет работы. Она надеялась, что сотруднице музея сделают скидку на обучение – девочка не знала, что музей не слишком-то в большой чести у директора иллюзариума, и дополнительными сотрудниками Эжен Саввич меня не балует. Ведь Стамболиди, подлец, что придумал! Чтобы

сэкономить на артистах, привлекает к участию в спектаклях студентов «Магического лицея», называя это практическими занятиями. Ну и, конечно же, не платит им ни копейки. Кстати, и Ян Крестовский пошел по тому же пути. Он вешает объявления в лицее о кастинге на нужные ему роли, и от желающих отбоя нет, ведь Крестовский, в отличие от Стамболиди, дает за работу приличные деньги.

– Оригинальное решение проблемы. А вас не удивило, что в настоящий момент Королева где-то нашла необходимую сумму денег и посещает ваши занятия?

– Вы знаете, не удивило, – хитро улыбнулся собеседник. – Марина оказалась не так проста, как кажется. Дело в том, что я слышал, как в день смерти Варвары девочка сама упрашивала дрессировщицу вывести на сцену ее младшего брата. Варя отказывалась, но Марина проявила такую необыкновенную настойчивость, что дрессировщица уступила ее просьбе. А затем вы сами знаете, что случилось, и семья Марины обзавелась приличной суммой денег. Мне было очень забавно наблюдать, как Стамболиди отваливает Королевым миллион рублей. Я прямо хохотал в душе!

– Вы хотите сказать, что Марина ради достижения цели пожертвовала братом? – не поверила я.

– Думаю, так оно и было. Вспомните Медею, – горячо заговорил Мешков, хватая меня за локоть. – Чтобы отвлечь своего отца от преследования корабля Ясона, колхидская царевна разрубила на куски и бросила в море тело младшего брата Апсирта, которого заманила на корабль живым и здоровым, соблазнив увлекательным путешествием. Бывает, что старшие дети ненавидят младших сестер и братьев, им кажется, что малыши воруют у них родительскую любовь.

Я потрясенно молчала, обдумывая слова Мешкова. Картина получалась хотя и страшная, но вполне логичная. Особенно если учесть, что деньги у Королевых как-то подозрительно быстро украли, что лишний раз доказывает, что воровали свои, например, та же Марина. Кроме того, Марина и мой подзащитный должны быть знакомы: Руслан Муратов преподает в лицее шулерскую науку, Марина там учится. Ведь чем-то Руслан расплатился с кредиторами, вернув все карточные долги! Откуда у него такие деньги? Разве только одна сообразительная девочка поделилась с ним половиной компенсации за то, что он в нужный момент открыл клетки с тиграми и выпустил зверей на сцену!

– Будьте добры, сверните направо, – вернул меня к реальности голос Мешкова. – Следующий дом мой, остановите у второго подъезда.

Музейный работник уже закрывал за собой дверцу машины, когда я подняла с пола пустой пузырек от эфира и протянула его Мешкову. Я специально подбросила стекляшку в ноги, рассчитывая посмотреть на реакцию музейного работника.

– Виктор, вы что-то обронили. Это ваш?

Мешков обернулся и недоверчиво посмотрел в мою протянутую руку.

– Мой, – удивленно проговорил он. Затем полез в карман и воскликнул: – Э-э, нет, мой при мне! А этот пустой! Значит, не мой!

– И зачем вам эфир, если не секрет? – поинтересовалась я, делая вид, что разглядываю этикетку на флаконе.

– После истории с Варей я опасаюсь нападения зверей, – пояснил Мешков, – и ношу с собой эфир на всякий случай. А в музее у меня запасной пузырек имеется: иллюзариум – место неспокойное. Мало ли что?!

Выбравшись из машины, он заглянул в салон и проговорил:

– Спасибо за приятную беседу и за то, что подвезли домой.

– Да ну, не стоит благодарности, – улыбнулась я, трогаясь с места. – Спокойной ночи, Виктор.