При странных обстоятельствах
Шрифт:
Потом они лежали молча, усталые. Игорь нашарил сигареты, упавшие на пол, закурил, поставил пепельницу себе на грудь, и вдруг она сказала:
— Дай мне тоже.
Он удивленно протянул ей свою зажженную сигарету. Марина выдохнула дым, поперхнулась, закашлялась…
— Найдешь себе жену молодую, — сказала она, словно продолжая прерванный разговор, — покрасивее, получше меня. А что, вон к нам девочки на практику пришли, длинноногие, модные, такой стиль, прямо завидки берут. А одна девочка — просто куколка. Личико фарфоровое…
Марина вдруг резко замолчала, оборвав разговор, и Игорь понял почему. Эту девочку она, конечно, хотела с Митькой познакомить…
Они еще лежали рядом, молча. Магнитофон умолк, но больше его уже Марина не
9
Не значатся они. Не значатся они в картотеке.
Очки Малинин держал как лорнет, то приближая их к глазам, то снова отводя. Перед, ним на столе лежали три снимка, три фоторобота, изготовленные по показаниям Балясного. Неподвижные искусственные лица. Фоторобот фиксировал только основные черты человека, на этих снимках не было того, что придает лицу жизнь, — движения, настроения, нюансов… Но при всей условности изображенного можно было понять: один из троих — совсем еще молодой человек с мощной шеей борца и сравнительно маленькой головой. И странно выглядело полудетское лицо с широко распахнутыми, почти круглыми глазами. Но Балясный настаивал. Этого он разглядел лучше всех — он сидел позади и почти всю дорогу был виден водителю в зеркальце. Второй был постарше — лет под тридцать. Этот изображен был в профиль — он сидел рядом с Балясным. Черты лица его были четкими, почти тонкими, чуть срезанный подбородок, характерный рельеф крыльев носа. У третьего же только что и было — удлиненные косые бачки, светлые слежавшиеся волосы.
Компания была очень странной. Для себя Малинин обозначил их: здоровяк, интеллигент и приблатненный. Первому едва за двадцать, другому под тридцать, третьему… Третьему, пожалуй, под сорок. Что могло соединить этих людей, что привело их к машине Балясного, к поездке, к грабежу в Черданицах?
В черном пакете лежали отдельно словесные портреты и фотороботы, изготовленные в Черданицах после ограбления отца Никодима. Ребята Солодкого поработали неплохо. И хотя их фотороботы не совпадали буквально с теми, которые оказались на столе Малинина после разговора и работы с Балясным, но все же одного можно было узнать точно — “интеллигент” был и в машине, и в доме отставного священника. Вторым у отца Никодима был, вероятно, “приблатненный”. “Молодого” в доме не было. Он, вероятно, оставался на улице, должен был предупредить об опасности… Малинин разглядывал лица этих троих и думал, что Макс, конечно, сейчас приплясывал бы от радости. Макс вечно пилил Малинина за пунктуальность, занудство и педантизм.
— Ты понимаешь разницу между нами? — кричал Макс в гневе. — Ты хочешь быть бухгалтером. А я хочу быть артистом! Артистом! Мы работаем с людьми. А это требует таланта…
— Это требует порядка, — возражал ему невозмутимо Малинин, и спокойствие его еще больше заводило Макса.
Сейчас Макс был бы рад. Потому что черт знает какое чувство кинуло Малинина именно к этому давнему уже происшествию. Что это было? Простое совпадение, арифметика? По предположениям Кондратенко, взломщиков в стройконторе было трое. Трое. Они могли сравнительно легко управиться и с аппаратом, и с баллоном. И здесь их было трое. Только и всего… Но вот — зацепился же. И нашел малюсенькую, вроде бы и не слишком важную деталь. В материалах, присланных из Черданиц, в протоколе первичного осмотра места происшествия было указано, что на полу обнаружен обрывок прилипшей к половице клейкой ленты — скотча. По уверениям отца Никодима, никакой клейкой ленты в доме не было, никто ею там не пользовался, и сам отец Никодим даже не знал, что это такое, пока ему не показали.
Больше в материалах эта лента
Отцу Никодиму рот не заклеивали — просто заткнули полотенцем. А кусок клейкой ленты остался на полу.
Это могло быть простым совпадением. Но тут уже Малинин в совпадения не верил. Клейкая лента, веник… Характерно. Характерно и противоречиво. Взломщики, которые отправляются на грабеж, предусмотрев, кажется, все вплоть до веника, чтобы заметать следы в самом буквальном смысле слова. Вплоть до новомодного скотча. Малинину казалось, что он даже улавливает гордость, которую испытывали грабители от своей предусмотрительности. И одновременно — останавливают машину среди улицы, первую, случайную, объясняются с водителем, даже называют ему — и верно называют — место грабежа, точный адрес…
Если бы тогда же, по горячему следу, пошло сообщение по райотделам, по автоинспекциям, их взяли бы еще до Черданиц. Или в Черданицах. Или в крайнем случае сразу после грабежа. После грабежа, но до гибели мальчика-сторожа. И был бы жив Демиденко — единственный сын своих родителей.
Но сегодня это уже какой-то узелок. Хотя зацикливаться на нем нельзя. Никак нельзя…
Все больше и больше начинал Малинин понимать, что прав оказался угрюмый, неразговорчивый Кравец. Даже это сочетание предусмотрительности и беспечности характерно для новичков. Подлинные профессионалы, конечно же, угнали бы машину “по-тихому”. Без своих примет, без следов… И то, что нашел Пронько, установив идентичность действий преступной группы и в Приморске, и в Шиловске, тоже свидетельство косвенно в пользу версии Кравца.
Теперь Пронько методично исследовал СМУ — искал хоть какие-то подводки к преступной группе. Ясно было, что связь со стройконторой у них была. Но какая — прямая, косвенная, опосредованная, — вот это и надо было найти. Работал Пронько старательно. В один из дней притащил целую историю. Он лазил по стройплощадке, беседовал с людьми, у него был какой-то особый крестьянский дар разговора. Неторопливый, медлительный, он пробуждал в людях доверие. И вот ему-то и рассказали, что каждый месяц на втором участке с каждой бригады собирают деньги, будто бы на взятку начальнику. Прежний начальник участка уже уволился, теперь работал новый, но вроде бы и для нового будут собирать в предстоящий аванс. Легко установил Пронько, что заводилой в этих поборах выступает бригадир Портнов. Рассказывая об этом Малинину, Пронько аж задохнулся от ярости:
— От бесстыжий! От гад! Он у них на Доске почета висит, в совете бригадиров заседает. Никакой совести!
Прямого отношения к делам группы эта история не имела, а потому начальник уголовного розыска, выслушав Малинина и Пронько, вызвал ребят из отдела борьбы с хищениями социалистической собственности и попросил их заняться этим делом. Те пообещали держать в курсе…
С особой надеждой Павел Николаевич всегда ждал Колю Осецкого. Осецкий появлялся в управлении ежедневно часам к пяти, чтобы снова исчезнуть на сутки. Но он работал на самом перспективном направлении. И сегодня Малинин ждал его, волнуясь. Надо было показать фотографии “черданицкой троицы” Коле, вдруг он узнает кого-то из них? Ведь Коля смотрел шиловские связи с Приморском. Кто-то мог и всплыть там.
Коля явился ровно в пять, хоть часы проверяй. Обычно он торопливо раскрывал папочку, рапортовал, словно диктовал на машинку, и снова исчезал. Но сегодня Осецкий был серьезен, почти торжествен, и Малинин понял: Коля пришел с добычей. Только сдерживает себя из последних сил.
Малинин отодвинул в сторону снимки, чтобы они пока не отвлекали Осецкого, но Коля значительно молчал.
— Та еще группа! — сказал Малинин весело. — Что ни город, то норов. И я не столько жуликов ловлю, сколь ко любуюсь вашими, друзья мои, характерами.