Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Емельянов Ю. В.

Теперь о депортации в июне 1941 года и других ре­прессиях постоянно говорят в Прибалтике, когда требу­ют, чтобы Россия заплатила компенсацию жертвам ре­прессий и депортаций. Говорят о «чудовищных злодея­ниях», совершенных в июне 1941 года и другие месяцы предвоенной поры. Между тем в ту пору эти события в Прибалтике не привлекли внимания мирового обще­ственного мнения. Это не удивительно, так как подобные массовые аресты и ссылки в лагеря «подозрительных лиц» осуществлялись в то время повсеместно в Европе. Сразу же после начала гитлеровского блицкрига в мае 1940 года в Голландии, Бельгии, Франции развернулись повальные аресты среди тех, кто вызывал

у полиции со­мнения в их благонадежности.

Утром 10 мая в Голландии было арестовано 2300 чело­век, огульно обвиненных в пособничестве Гитлеру. На са­мом деле большинство из них были политическими эмиг­рантами из Германии. Аресты дали толчок к развитию массовой шпиономании. В это время в Голландии, как пи­сал американский историк Луи де Ионг, «всякий считал себя вправе задержать любого подозрительного немца». По словам очевидцев, «в эти пять дней разыгрывались жуткие сцены. Некоторых арестованных расстреливали конвоировавшие их солдаты».

Аресты нескольких тысяч человек были произведены 10 мая 1940 года и в Бельгии. Как свидетельствовал де Ионг, «через несколько дней развернулась новая огром­ная волна репрессий, главным образом под влиянием на­строений возбужденного населения; в результате допол­нительных арестов многие тюрьмы вскоре оказались пе­реполненными... Одновременно было принято решение вывести (предосторожности ради) наиболее опасных из подозрительных лиц на территорию Франции... Большин­ство из них являлось немецкими подданными, среди кото­рых имелось много евреев». Вызывали подозрения любые иностранцы: «поляки, чехи, русские, канадцы, итальянцы, французы».

Высланные из Бельгии во Францию люди испытывали в пути немалые страдания. Де Ионг писал: «Запертые в ва­гонах с надписями «члены пятой колонны» и «шпионы», люди лишь время от времени получали немного воды; раз в сутки им выдавали по куску хлеба. Стояла невыносимо жаркая погода. В пути несколько человек умерло, одна женщина родила. На станции Тур перед эшелоном с арес­тованными, который остановился напротив здания вокза­ла, собралась возбужденная толпа. «Нефти, — кричали из толпы, — дайте нам нефти, чтобы облить ею и сжечь под­лецов; надо уничтожить эту нечисть!» Из 2000 немецких подданных, вывезенных из Бельгии во Францию... два­дцать один человек был убит или умер в результате плохо­го обращения».

Наконец, после многих дней мытарств, заключенные прибыли в район концентрационных лагерей у предгорьев Пиринеев. Эти лагеря и без того уже были заполнены до отказа, так как во Франции десятки тысяч людей были к этому времени арестованы по подозрению в принадлеж­ности к «пятой колонне».

Уже в сентябре 1939 года все немецкие подданные, проживавшие во Франции, были интернированы. Сначала это касалось только мужчин, а затем — женщин и детей; в общей сложности интернированных набралось около пяти тысяч человек. Более сложную проблему представляли собой те 30 тысяч политзаключенных из Германии и Авст­рии, которые поселились во Франции. В своем большин­стве эти люди желали принять посильное участие в борь­бе против национал-социализма. Такой возможности им не предоставили. На всякий случай их решили интерниро­вать... Вместе с эмигрантами из Германии, большей ча­стью евреями, лишили свободы значительное количество и коммунистов, никогда не бывших немецкими подданны­ми; их отправили в лагерь «Ле Верне». В один из подобных лагерей бросили видного антифашиста Лиона Фейхтван­гера. Свои злоключения он описал в книге воспоминаний «Черт во Франции».

Даже в странах, не подвергшихся

вторжению герман­ских войск, царили панические настроения. Естественные в условиях войны повышенные меры по охране безопас­ности страны после начала гитлеровского блицкрига сме­нились массовой шпиономанией. Если осенью 1939 года в Англии были интернированы 600 «ненадежных» иностран­цев, то в мае 1940 года уже около 3 тысяч человек (кото­рые осенью 1939 года еще не считались «подозрительны­ми»), а в июне — свыше 50 тысяч человек (практически все иностранцы). Многих из них затем вывезли в лагеря в

Канаду. Часть судов, которые перевозили людей через океан, были потоплены немцами.

Хотя массовые депортации 1941 года в Прибалтике были осуждены еще при Советской власти, никто и никог­да не осудил огульные аресты и расправы над людьми 1939—1940 годов в Великобритании, Франции, Бельгии и Голландии. Никто не требовал и компенсации за тогдаш­ние репрессии.

Позже аналогичные события разыгрались и в США. В США, вступивших в войну через полтора года после опи­сываемых событий, повторилась ситуация, порожденная таким же разгулом массовых панических подозрений, ко­торый царил в Западной Европе в мае-июне 1940 года. Хотя в течение 72 часов после нападения Японии на Перл- Харбор ФБР арестовало 3846 граждан стран фашистского блока (в том числе 733 из Японии) и были приняты меры для поиска штатных агентов врага на территории США и его союзников, в стране началась истерическая кампания с требованием немедленного ареста всех граждан япон­ского происхождения (самоназвание — нисэи).

Многие утверждали, что нисэи стреляли по американ­ским солдатам, воздвигали баррикады на дорогах, выру­бали сахарный тростник на плантациях таким образом, чтобы получались гигантские стрелы, указывающие на­правление на военные объекты. Говорили, будто эти люди каждую ночь либо подают световые сигналы японским подводным лодкам, либо держат с ними связь при помо­щи тайных раций; будто они размещают цветочные клум­бы, грядки помидоров или кормушки с сеном для скота та­ким образом, чтобы условно указывать расположение аэродромов и авиационных заводов; будто они отравляют овощи и фрукты, продаваемые американским домохозяй­кам. Ни одно из этих утверждений не подтвердилось.

За всю войну на землю американских штатов не ступа­ла нога вражеского солдата, не упала ни одна вражеская бомба. Тем не менее лживые сообщения об актах вреди­тельства и шпионаже, якобы совершаемых потомками японских переселенцев, явились основанием для юриди­ческого решения правительства США об их интернирова­нии во внутренние районы страны. В феврале 1942 года в течение недели 120 тысяч американцев, чьи предки давно покинули Японию, были отправлены в «центры перемеще­ния», расположенные в горных штатах (Вайоминг, Монта­на, Айдахо), где они и пробыли в тяжелых условиях всю войну.

Однако все эти события не произвели глубокого впе­чатления на современников, потрясенных в годы войны значительно более масштабными злодеяниями гитлеров­цев. В основу нацистской идеологии были положены по­ложения об этническом неравенстве. На страницах «Майн кампф» А. Гитлер объявлял арийцев, к которым он причис­лял значительную часть германского народа, «носителями человеческого культурного, развития». Арийцы, утверждал Гитлер, могли «двигать культуру», лишь покоряя другие народы. Он объявлял: «Ариец никогда бы не смог продви­нуться вперед к культуре, если бы он не имел возможно­сти использовать низшие человеческие существа, как и подходящих ручных животных».