Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Емельянов Ю. В.

Запрещение евреям пользоваться тротуарами и об­щественным транспортом, а также посещать театры, кино и кафе.

Запрет евреям на посещение школ.

Конфискация всего еврейского имущества».

Аналогичные меры были приняты и в других бецирках

Остланда. «Временные директивы по обращению с еврея­ми на территории Остланда» предусматривали обязатель­ную регистрацию всего еврейского населения. Еврей дол­жен был на левой стороне груди и посередине спины но­сить всегда видимую желтую шестиконечную звезду не менее 10 см в диаметре. Евреям запрещалось менять место жительства без разрешения областного или город­ского комиссара; пользоваться тротуарами и обществен­ными средствами сообщения: трамваем, железной доро­гой, автобусом,

пассажирскими пароходами, извозчиками и автомобилями; пользоваться общественными заведени­ями и учреждениями, служащими для отдыха населения: курортами, пляжами, парками, садами, спортивными пло­щадками; посещать театры, кино, библиотеки, музеи, школы.

По словам беженки, уже в июле 1941 года были приня­ты следующие распоряжения против евреев: «Все евреи Риги должны зарегистрировать свои паспорта. Все евреи должны носить на груди звезду Давида. Евреи имеют пра­во проезда по железной дороге только со специального разрешения. Евреи не имеют права пользоваться трамва­ем, автомобилями и другими средствами сообщения... Евреи не имеют права слушать радио. Радиоаппараты конфискуются. Евреи должны сами принести радиоаппа­раты в полицейский участок, расположенный вблизи их квартир, где аппараты будут распределены среди латы­шей и немцев. В еврейских квартирах отключаются теле­фоны... Евреи могут делать покупки только в определен­ное время дня... Евреи не имеют права покупать никаких продуктов, кроме продуктов питания». В то же время ев­реям «запрещается продавать белый хлеб, сыр, молоко, какие-либо сладости, консервы... Все еврейские магази­ны, фабрики, предприятия закрываются. Все еврейские школы и учебные заведения закрываются... Все евреи, служащие у арийцев, должны быть тотчас же уволены. Ев­реи не имеют права предоставлять работу арийцам. Ев­рейские врачи, зубные врачи, адвокаты не могут работать по своей специальности... Еврейских покойников нельзя возить на кладбище на катафалках. Родственники сами должны каким угодно способом относить их туда».

Такие же издевательские, унижающие человеческое достоинство распоряжения были отданы и в Литве. При­каз штадткомиссара Каунаса оберфюрера СС Крамера о запрете евреям пользоваться левой стороной мостовой и разрешении ходить только один за другим, запрете появ­ляться в местах отдыха и пользоваться общественными скамейками, пользоваться общественным транспортом, о развешивании табличек «Евреи не допускаются!» венчал­ся словами: «Те, кто нарушит эти распоряжения, будут на­казываться смертной казнью!»

В середине июля в Риге было опубликовано распоря­жение о том, что «все евреи в возрасте от 16 до 60 лет обязаны отбывать трудовую повинность... Они должны были явиться в близлежащий полицейский участок». Сви­детельница рассказывала, что она «и остальные евреи на­шего округа были посажены в две камеры... в которых обычно сажали пьяных и в которых места нормально хва­тало на 5—6 человек. На сей раз туда было втиснуто 40—45 человек. В течение дня на всех запертых в эти ка­меры выдавались буханка хлеба и две банки консервов. В первый день нас не посылали на работу, а держали в ка­мерах, оскорбляли, насмехались и били. «Коммунистиче­ски выглядевших» латышей и русских задерживали на улицах и вместе с нами сажали в камеры...

На следующее утро, — рассказывала беженка, — нас построили в колонны и повели по улицам Риги. При грубых оскорблениях со стороны населения мы подошли к дому полицейской префектуры. На дворе мы увидели стоящую группу молодых евреев, которых латвийские полицейские заставляли бить и истязать друг друга... Мужчин кололи иголками и поливали из шланга, пока они не теряли созна­ния. Когда они приходили в себя, их снова подвергали пыткам.

Нашу группу повели наверх. Мы должны были натирать полы, мыть окна и двери. Наш надзиратель, 15-летний ла­тыш, уличный мальчишка в порванной одежде, держал в руке гибкую стальную линейку и бил нас всех по кончикам пальцев, когда проходил

мимо... Около 6 часов вечера нас привели в камеру, где мы должны были наблюдать, как били и истязали старых нетрудоспособных евреев. Рус­ские военнопленные, совершенно изголодавшиеся и за­пущенные, которых вели по дороге в подвал, просили у нас хлеба... После нескольких часов, проведенных в под­вале, нас отпускали.

На третий день отбывания мною трудовой повинности группу, где я была, около 200—300 женщин и мужчин, по­слали в разрушенный войной квартал Старого города, где мы должны были убирать камни и щебень... Нас принуж­дали работать ударами и руганью двое юношей по 17—18 лет, члены латвийской молодежной организации «Мац- пулкса». Старых еврейских женщин, которые под палящи­ми лучами июльского солнца падали в обморок от пере­утомления, с побоями бросали на груды камней. Во время обеденного перерыва (еду мы должны были приносить с собой) пришли немецкие офицеры в сопровождении ла­тышей, чтобы осмотреть работу евреев. Латышам нужно было показать, насколько усердно они заставляли евреев работать, и они начали заставлять нас работать быстрее палочными ударами, кулаками и страшными ругательст­вами. Поздно вечером нас снова привели сначала в поли­цейский участок и потом отпустили.

Каждое утро, как только мы приходили в полицейский участок, нас выстраивали в колонны. Ежедневно из рядов вызывали еврейских девушек и оставляли их в полицей­ском участке. На следующий день мы узнавали, что они были опозорены и подвергались самому жестокому обра­щению».

В августе 1941 года евреям было запрещено ходить по тротуару. Было приказано носить звезду Давида не только на груди, но и на спине. Было приказано «очистить» неко­торые районы Риги от евреев. А до 15 октября все евреи Риги должны были освободить свои квартиры в городе и переселиться в гетто. Одновременно евреям было запре­щено ходить на рынок.

Строительство рижского гетто началось в самом бед­ном квартале Риги — Московском предместье, где, по словам беженки, «на протяжении десятков лет жили почти исключительно одни русские. Они получили приказ пере­селиться в город, чтобы очистить место евреям. Но так как в большинстве случаев это касалось бедных людей, кото­рым была не под силу высокая квартплата, а недостаток в квартирах был большой, то они отказывались оставлять свои квартиры и переселяться в город. В большинстве случаев немцы угрозами и силой заставляли жителей бу­дущего района гетто покидать свои квартиры.

Санитарное состояние не выдерживает никакой крити­ки... В квартире, состоящей из комнаты и кухни, должны были поместиться 8 человек. Но так как не все евреи нахо­дили себе место в квартирах, то многие были вынуждены жить в подвалах. Подвалы были сырыми и прогнившими, с земляными полами, на которых просачивалась вода. Бо­льшинство обветшалых домов было непригодно для жи­лья».

Помимо Риги, крупные гетто были созданы в Каунасе, Вильнюсе, Даугавпилсе. Как вспоминала беженка, риж­ское «гетто было обнесено двойным кольцом густых про­волочных заграждений... К 15 августа все евреи должны были переселиться в гетто, но так как русских было нелег­ко выселить из Московского предместья, то переселение евреев длилось около 2 месяцев; это время использовали латыши и немцы с целью дальнейших грабежей еврейско­го населения».

Администрация гетто творила произвол в отношении его обитателей. Как писал М.Ю. Крысин, комендант кау­насского гетто Йордан издал такие приказы: «В течение трех недель вы должны сдать все деньги, все золото, все серебро и другие ценности. Вам разрешается оставить только по 10 марок для ваших семей!», «Евреям запреща­ется пользоваться электроприборами, музыкальными ин­струментами!», «В течение двух часов срочно доставьте в мой офис две большие пальмы и два персидских ковра!», «Лошади, коровы, козы, а также куры, голуби и попугали должны быть сданы немцам!»... Подобные приказы Йор­дан отдавал постоянно».