Причиню тебе развод. Твой М.
Шрифт:
Он вернулся обратно в темноту под высоким крыльцом учреждения, где я осталась ночевать, и вынес мне две сумки.
Мои сумки!
– Я не буду тебя ни к чему принуждать, заяц, – в его глазах плескалась боль. Столько, сколько я вынести бы не смогла. – Ты просто знай, что я рядом, ладно? И если понадобится – позвони. Я всегда помогу.
Разумовский повернулся и пошел по тротуару к машине.
Только сейчас я заметила, что его джип стоит метрах в двадцати от нас. С горящими габаритными огнями,
Это сколько же он меня тут ждал, мама...
Я потрясенно перевела взгляд на документы.
Свободные вакансии: медсестра, медсестра, процедурная медсестра... Старшая медсестра гематологического отделения...
Работа!
Роман нашел для меня работу! По специальности!
Грудь сдавило тисками. Зажав ладонью рот, чтобы не завыть в голос, я смотрела, как его джип с рычанием уносится по улице прочь.
Он запомнил!
Запомнил, что я мечтаю снова вернуться к медицине и нашел мне свободные вакантные места. Целую кучу!
Прохладный вечерний воздух никак не хотел вмещаться в легкие. Почему этот мужчина такой невозможный? Он ведь прекрасно понял, почему я сбежала. Но никак не попытался меня вернуть. Не стал заставлять или убеждать. Просто пообещал помочь, если понадобится. А эта девушка...
Откуда я знаю, правда это его сестра или нет?
Он мне ничего о ней до этого не говорил!
Ну, почему я ему сейчас так отчаянно верю?
Я разрыдалась. Присела снова. Обхватила руками колени, ткнулась лбом в собственные коленки. Да и плевать! Пусть меня все видят!
Мне плохо!
Не знаю почему, но я себя сволочью чувствую сейчас.
Как будто хорошего человека обидела насмерть. Единственного, кто ко мне с душой отнесся.
Я даже не помню, как сюда пришла. Просто увидела рекламку на столбе: помощь женщинам в трудных жизненных ситуациях. А у меня – куда уж труднее?
Ни денег, ни жилья.
И меня приняли. Накормили, дали комнатку небольшую, чтобы переночевать. Правда, убедились, что не наркоманка и не алкоголичка перед этим. Подозреваю, что и по паспорту проверили, не состою ли на учете где.
Но мне было неважно.
После полудня бесцельной ходьбы по городу я просто падала от усталости и бессилия. А теперь вот...
Он нашел мне работу.
Документы-то мои все при мне. Я ведь их как убрала в сумку в самый первый день нашей встречи, так с собой их носила. А это значит, я завтра, с самого утра, могу пойти в этот...
Я резко поднесла документы к глазам.
Госпиталь ветеранов боевых действий.
Туда, куда он меня возил на медосвидетельствование перед разводом.
Я громко шмыгнула. Ну да, понятно. Там же работает его товарищ. Тарас, кажется, его звали. Если я туда пойду, он сможет меня найти. Но если я не пойду – я буду полной дурой!
Работа!
Независимость!
Я
Не будь идиоткой, хватит!
Хватит ныть!
Я поднялась с колен и стала собирать рассыпанный мусор. Не буду! Мне надоело. Если он так прям хочет мне помочь – я не стану отказываться. Мне хватило уже моей жертвенности по самую макушку.
Не зря я сегодня с психологом разговаривала три часа почти.
Пока мы с ней обои обдирали в одном из залов этого кризисного центра.
Тут все было по-простому. И очень душевно. Мне стало намного легче. И пореветь успела. И позлиться. И даже вспомнить, почему я стала такой. Бесхарактерной. Безвольной.
И слова ее перед выходом до мусорного бака я тоже помню:
– Ты очень сильная, Света. Просто разреши себе любить себя. Ты ведь хорошая. И это не надо никому доказывать.
Вот этим-то я и займусь.
Я обернулась в ту сторону, куда уехал Роман.
Спасибо тебе, Ром.
Телефон в кармане пиликнул.
«На ваш счет зачислено сто тысяч рублей».
Еще пилик:
«Надеюсь, ты уже зашла в здание? Ночь ведь. Я еду обратно, чтобы проверить»
Глава 23
Бар был шумный, душный и пах рыбой.
Я откинулся на спинку кресла, мотнул рукой официантке, мол, повтори. Тарас медленно цедил свой коньяк, тыкал что-то в телефоне периодически и тоже мрачно молчал.
Суббота.
Моя последняя перед выходом. Отпуск закончился.
Веселья, блядь, через край.
Официантка притащила виски. Поставила передо мной. Выгнулась как кошечка, вовсю стреляя глазами. Я кивнул. Спасибо, малышка, но меня уже не спасти, по ходу.
– Ну и чего ты киснешь?
– Тарас скосил на меня глаза.
– Ты же сам сказал, что работать хочется.
– Хочется, – буркнул я. – Заебался уже дома сидеть.
– А что, брат, – друг еще более мрачно отпил глоток из бокала.
– Она тебе прям вот настолько в печёнку вросла?
Я промолчал.
Тоже сделал глоток. Горло сжало приятно. Я на вкус умею определять, насколько мне плохо. Сегодня на вкус было терпимо, но все равно так себе.
– Н-да, блядь... Не знал, что так бывает, - Тарас поставил стакан на стол, потянулся.
И глянул на меня бешено. Разгульно и диковато.
– Слушай, а что если жениться?
Я хмыкнул:
– Не начинай, Тарас.
– А что? Ну, если тебе настолько херово. Я видел её в госпитале. Она хорошо работает. Медленно, но верно вливается. И, кстати, у неё уже подружка появилась. Такая, симпатичная...