Причиню тебе развод. Твой М.
Шрифт:
Как будто Разумовский имел право на то, что делал сейчас. Мужские ладони обхватили талию в круг. Сжали, сдавили. Стиснули до покалывания между ребер. И впечатали меня в широкую грудь.
Живот скрутило от жара.
Это он меня своим кубком назвал? Я для него приз какой-то? А соревнуемся с кем?
Он целовал так, что хотелось потерять сознание. Так, будто три недели без меня не дышал. Так, как никто никогда в жизни. И я бы, может, растворилась в этом поцелуе, если бы не...
Если бы не ревность.
Жгучая.
Абсолютно нелогичная и ненормальная. Разве я имею право на нее? Ей было плевать, она жила во мне. Пускала корни.
Три недели, Рома!
Три недели ты не звонил. Не писал. Ничего. Как будто и не было нас, хотя ты постоянно твердил обратное. Как будто я сама себе всё придумала. Как будто мне приснился ты, такой волшебный и хороший.
А что еще я должна была думать?
Я скребла пальцами его грудь.
Стягивала футболку, сгребала комком. Волосы давно растрепались, выбились из слабо заплетенной косы. Попадали между наших губ, но мы ничего не замечали.
В голове – полнейший раздрай.
Поцелуй выбивал воздух. Жаркие твердые губы словно стремились укусить. Рома напирал. Раздавливал меня собой. Не заигрывал нежностью. Целовал с жаждой, будто хотел запомнить вкус моего рта навсегда. Его язык врывался между моих губ. Горячий, влажный, властный.
Он не ласкал - он брал.
Его губы прикусывали мою нижнюю, и я задыхалась, судорожно втягивая воздух между короткими перерывами. А он пил эти полустоны. Втягивал себе под ребра. И рычал от жадности. Еще сильнее вжимался.
Сильные руки мяли, гладили с силой слабеющее тело.
Не позволяли отстраниться ни на сантиметр. Не давали отдыха. Ни секунды на размышления.
Мозг пытался сопротивляться всему этому.
Какие-то разумные мысли еще вопили на задворках сознания. О том, что нам нельзя. Что это нелогично и позорно. Недостойно. Непозволительно для приличной женщины.
Что за дикость вообще?
Целоваться с тем, кого видела несколько раз, а потом три недели страдала в одиночестве.
Это неправильно!
Но тело выгибалось в его руках. Плавилось от жарких прикосновений. Просило еще. Просило больше. И... Пугало этим. Я такого с мужем никогда не испытывала!
Что мне делать?!
Я же не умею!
А он чувствовал все. Он старше. Он опытнее. Я для него как книга раскрытая. Рома чувствовал, как я поддаюсь. Как выгибаюсь навстречу, как сама тянусь за поцелуем, как будто без него воздух мне не в радость. Я слышала, как он дышит, резко и глухо. Его выдохи сводили с ума. Разумовский скользил губами по щекам, по шее. Заставлял меня скулить, разглаживая косточки ключиц языком. И снова врезался в губы, обхватывая шею ладонью.
Слишком много, слишком жарко, слишком жадно.
– Почему ты такая упрямая, а? – хрипло выдохнул он мне
Я хватала опухшими губами воздух.
Я сгорю с ним рядом. Кожа просто пылала там, где он касался. Привкус его дыхания во рту пьянил как вино. Смешался с моим, впитался внутрь.
– Непривычно, когда отказывают, да, Ром?
Последняя попытка причинить ему боль. Зачем? Потому что дура, очевидно ж. Привыкла сопротивляться. А вот принимать заботу не умею. До сих пор себя не люблю.
Роман усмехнулся.
И улыбнулся вдруг. Тепло. Без тени злости. И это было хуже всего. Я хотела, чтобы он взбесился. Чтобы сорвался, может. Как ребенок, абсолютно нелогично хотела отомстить. Потому что прижаться и пожаловаться было слишком стыдно, после всего, что я ему уже наговорила и наделала.
Но он просто улыбнулся.
– Непривычно, – кивнул слегка головой.
Я закусила губу.
Конечно! Ему же кто угодно даст. Любая с ним будет. Он вон какой! А я – загнанная жизнью в угол медсестричка на дешевой съемной квартире.
– Только ты подумай над тем, почему я сейчас здесь.
Его пальцы скользнули по моим бедрам.
Рома резко подхватил меня под ягодицы. Поднял в воздух, прижимая к себе. И я инстинктивно обхватила его ногами. Прижалась к мощному торсу и поняла, что погибла.
Он меня не отпустит.
Он готов. И я готова. Мое тело готово. Белье было отчетливо сырым. Я чувствовала это кожей.
В несколько шагов Разумовский донес меня до комнаты. Сел на старенький диван, на котором я здесь спала.
И меня проняло.
Я задохнулась от испуга. От его близости. От того, как он вжимался в мою промежность вставшим под джинсами членом.
Мир сжался до его тела.
До его запаха. До жара его рук. До моего позора, горящего между ног. Я прижалась к нему, как к спасению. Как к гибели. И ничего не понимала, кроме одного...
Я - его, хоть умри.
Хотя бы на сегодня.
Рома запустил пальцы в мои волосы. Сжал их у корней, чтобы я не смогла отвернуться. Чтобы только в глаза ему смотрела. Пьяные от нашей близости, темные как два штормящих океана.
– Попробуй мне сейчас отказать, заяц. Размажь нас обоих к хуям напрочь. Или прими меня навсегда уже.
– --------
Ну, а дальше... Дальше будет жарко...
Буду рада вашим звездочкам и комментариям. Чтобы нашим котикам горелось ярче)))
Глава 26
Если бы я мог думать в этот момент...
Но нет.
Мыслей не осталось. Осталось предвкушение и палящее желание. Оно сжирало, сжигало нутро. Только инстинкты, никакого разума.