Приди и виждь
Шрифт:
– Я бы тоже крестился – вздохнул глядевший на все это пассажир болезненного вида, - но не знаю, выдержу ли те мучения, которые предстоят вам….
– Истинно хочешь?
– внимательно посмотрев на него, уточнил отец Нектарий.
– Да. Очень…
– И - веруешь?
– Да, да! Но… боюсь! И не хочу отступиться от Господа Бога и предать Его.
Отец Нектарий велел принести еще одно ведро и, снова освятив воду, сказал:
– Господь никому не дает испытаний выше его сил. Если хочешь, я крещу тебя, а дальше предайся воле Господа Бога, и Он не оставит тебя.
Бледный пассажир снял с себя хитон и склонился перед отцом Нектарием, который подняв над собой крест, снова начал читать молитвы.
Девушка подалась к Криспу и шепнула ему на ухо:
– А что написано у него на кресте? Я не понимаю по-гречески.
– «Святая – святым!» - перевел Крисп.
– И что это значит?
– То, что царство небесное - для святых.
– Но люди так грешны! Разве это возможно?
– Конечно! Да! Вот посмотри на него, – показывая на трижды облитого с головы до ног святой водой пассажира, сказал Крисп. – Он крестился и Господь отпустил ему все грехи. Он теперь свят и, если сейчас вдруг умрёт, сразу пойдет к Богу, в рай.
– А если останется жить и опять нагрешит?
– Тогда покается, и Бог снова очистит его. Ведь Иисус Христос, когда его распинали, взял на крест все наши грехи и омыл их Своею кровью! Нам остается только припасть к этому кресту, получить прощение и – спастись!
– Какой удивительный Бог! И как Он любит людей! Еще немного и я, пожалуй… – девушка взглянула на свою куклу, нахмурилась и снова с надеждой посмотрела на Криспа. – Пойдем туда, где мы были раньше – попросила она. – И ты расскажешь мне все-все о Христе. Нет, – кивнула она на отца Нектария, – мне нравится, как он говорит, но я не всё понимаю. Ведь он говорит для взрослых и, почему-то, я хочу узнать о Нём именно от тебя.
Они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, медленно пошли по палубе.
– Даже не верится, что скоро нам расставаться! – вздохнул с сожалением Крисп.
– Да, - эхом отозвалась Злата, - И если честно, то я уже начинаю жалеть, что ты освободил меня!
– Почему?
– Разве не понимаешь?
И тогда Крисп понял всё. Он робко взял девушку за руку, и они еще медленней направились к носу корабля.
Марцелл с грустной улыбкой смотрел им вслед, не замечая, что на него, в свою очередь, с капитанского помоста прищуренными глазами смотрит Гилар, и в его завистливом, злобном взгляде не было ничего хорошего.
3
– Это какое-то безумие! – не выдержав, крикнул келевсту Гилар.
Ветер, налетавший сильными порывами, рвущими паруса, так окреп, что беспокойство Гилара переросло в тревогу.
Матросы уже не быстро ходили, а бегали по палубе, держась за всё, что попадалось им под руки, чтобы не быть сброшенными в море. Всё вокруг вздымалось, бугрилось, ходило ходуном.
Гилар подозвал к себе матроса и велел передать рулевому: взять курс так, чтобы судно шло прямо на гребень волны, разрезая его подводным тараном. Матрос торопливо выполнил приказание. Рулевой понимающе кивнул капитану и из-за
Столб воды обрушился на нос корабля и на даже не заметивших, как усилилась непогода, Криспа со Златой. Они вскочили со своих мест, и тут девушка увидела, что у неё в руках больше нет куклы. Очевидно, её вырвала из рук и унесла за борт морская волна.
– Ой! – воскликнула она, бросаясь к борту.
– Стой! Куда? – отбросил её назад Крисп, но потеряв равновесие, сам покачнулся, и новая волна подняла его и, переворачивая в воздухе, швырнула прямо в открытое море.
– Кри-и-исп!!! - отчаянно закричала девушка.
Услышав её крик, Марцелл оглянулся, мгновенно всё понял, стремительно бросился к борту, затем к капитанскому помосту и, ухватив Гилара за плечи, затряс его:
– Немедленно меняй курс корабля! Поверни обратно!!
– Против такого ветра?!
– Тогда спускай скорее шлюпку!
– Да ведь её перевернет, едва она коснется волны!
В отчаянии Марцелл принялся метаться по палубе и вдруг, сквозь рёв ветра и шум воды, услышал встревоженные голоса:
– Отец Нектарий! Куда ты?
– Что он делает? Остановите его!
Марцелл оглянулся и увидел, как пресвитер, пройдя мимо пытающихся остановить его рук, взобрался на край борта и, будто под ним было не кипящее море, а покрытый коврами пол, не спрыгнул - сошел вниз.
В это же самое мгновение на судно обрушилась очередная волна. Какое-то время, ослепленные ею, люди ничего не видели, а когда протерли глаза, то оцепенели от изумления и восторга.
Отец Нектарий шел прямо по морю. Он ступал по волнам, словно по суше, и вёл за руку Криспа, что-то говоря ему на ходу. Даже шторм притих при виде такого чуда. Но едва отца Нектария с Криспом подняли на палубу, с ещё большей яростью набросился на корабль.
– Сынок, живой! – ощупывая Криспа, радостно повторял Марцелл, затем обернулся к отцу Нектарию и порывисто обнял его. – Спасибо, спасибо! Как тебе это удалось?!!
– Сам Христос ходил по волнам и однажды спас утопавшего Петра, - отвечая, как о само собой разумеющемся, даже удивился отец Нектарий. – А потом Он сказал, что чудеса, которые Он творил, будем и мы делать, только уже – во имя Его!
– Я даже не знаю, чем мне теперь отблагодарить тебя! – покачал головой Марцелл. – Ведь Крисп - это самое дорогое, что только осталось у меня в жизни!
В это время, Гилар опытным чутьем понял, что его корабль попал не в обычный шторм, а в тот, что бывает лишь раз в жизни капитана, и увы, как обычно – в последний.
– Идет страшный шторм! – сообщил он о своих опасениях Марцеллу и знаком приказал уводить поскорей своего сына в каюту. А всем остальным - ухватиться крепко за снасти.
– Крисп, - поняв его, крикнул Марцелл, – быстро в каюту!
– Но, отец!..
– Я сказал: марш в каюту и захвати с собой Злату и Млада!
То и дело оглядываясь на отца, Крисп вместе со Златой и Младом спустился в каюту. Здесь все качалось, скрипело. И, несмотря на то, что в каюте было тепло и сухо, тут было еще страшнее, чем там, наверху.