Приглашение в ад
Шрифт:
Ян развел руками.
— Сотрудничать можно тогда, когда ты способен принести пользу. Какая сегодня от меня польза Войску
Польскому?..
— Я бы не советовал вам играть с нами в нечестные игры. Ни к чему хорошему это не приведет. Вы
обязаны понять: когда дело касается военных секретов, в силу вступают более жесткие законы. Тем более если
время не терпит…
— Ничем не могу помочь, — твердо повторил Ян, поднимаясь.
Губаньский встал. Взгляд был колким, губы презрительно
— Мне очень жаль, но у пана могут быть неприятности… прошу простить, что зря отнял время.
“Насчет неприятностей полностью согласен, — хотел сказать Ян, но промолчал. — Кстати, если я хочу,
чтобы неприятностей было поменьше, следует отучиться болтать лишнее. А то выскакиваю с глупыми
вопросами…”
Когда дверь за поручиком захлопнулась, Ян отправился на кухню выпить чашечку кофе. Надо было
собраться с мыслями. Не хватало только польской дефензивы, прикидывал Ян. Он не знал ее возможностей. В
состоянии ли эта организация обеспечить тайну поиска, безопасность его друзей? Пока ясно одно: в покое его
не оставят. В конце концов, могут найти предлог и нагрянуть с обыском. И сделать это сегодня же вечером. Или
ночью. Так что, как ни крути, придется поторопить Коблица. Тем более если немецкие агенты пронюхают о
визите поручика, они тоже могут ускорить события.
Приняв решение, Ян успокоился. Теперь надо было принять кое-какие меры предосторожности.
— Батя, — без колебаний сказал Ян. — Мне нужна твоя помощь. Не мог бы ты немного прогуляться?
— Прогуляться нетрудно. А в чем дело?
— Ты как-то говорил, что у нашей пани Дроздецкой есть маленькая племянница. (Пани Дроздецкая,
пожилая незамужняя женщина, вела в их доме хозяйство и была абсолютно уверена в том, что, если бы не она,
то рухнул бы не только уклад этой семьи, но и само мироздание).
— Да, конечно, девочка семи лет.
— Ты не мог бы подарить ей куклу? Ту, что привезла Кристина.
Коллинз подумал.
— Именно сегодня?
— Желательно сегодня.
Отец не стал больше ни о чем спрашивать.
— Ну, что ж. Если надо…
— Это не очень ее удивит?
— Думаю, нет. Время от времени я приношу девочке что-нибудь.
Ян еще ночью вправил кукле ногу, так что игрушка выглядела совершенно новой. Он перевязал коробку
цветной лентой, вручил отцу.
— Долго не задерживайся, — попросил Ян. — Посидим вечером.
“Золотой у меня батя”, — с нежностью подумал Ян, оставшись один. Отыскал обитый черной кожей
футляр, стер с него пыль, открыл — и на Яна нахлынуло детство. Мать хотела, чтобы Ян учился играть на
скрипке. Способности были. Молодая учительница хвалила мальчика. Он уже совсем недурно исполнял
Огинского и Шопена.
нежелательный оборот. И мать поспешила увезти сына в Германию, к дальним родственникам. Тогда Ян
забросил игру на скрипке. Каждое прикосновение к струне вызывало в нем боль воспоминаний…
Ян взял смычок, коснулся струн, усмехнулся. Как все это было давно! Как смешно и наивно! Легко
стряхнуть пыль со скрипки, с футляра. Но невозможно стряхнуть ее с прошлого. Оно покрылось седым налетом
и уже не болит, а лишь вызывает усмешку.
Ян аккуратно заложил в скрипку присланные чертежи — к счастью, размеры бумаги позволяли это
сделать! — оделся, взял футляр и вышел на улицу. Попробовал установить, нет ли слежки. Ничего
подозрительного не заметил. Видимо, его еще не взяли “в кольцо”.
В аптеке за углом есть телефон. Владельца Ян знал давно: когда мать заболела, часто доводилось бегать
за лекарствами.
Конечно, хозяин любезно предоставил Яну телефон, с уважением поглядев на футляр в руках соседа.
Ян набрал записанный номер, услышал голос:
— Вас слушают.
Голос был странно-невыразительным. Ян замешкался с ответом.
— Вас слушают, — так же бесцветно повторили в трубке.
— Заболел отец, приезжайте, доктор, — тихо произнес Ян.
— Ждите, — отозвалась трубка.
Затем связь оборвалась.
Ян поблагодарил хозяина и вышел на улицу. Он решил дождаться Коблица не в квартире, а прогуливаясь
возле дома.
Дул пронизывающий ветер, погода портилась. Прохожих на улице было мало.
Темнело нынче рано, с каждой минутой на улице становилось неуютнее. Ян вынужден был поднять
воротник плаща и очень пожалел, что не надел пальто. Крутые порывы ветра швыряли в лицо последние листья
с деревьев, и листья эти, казалось, сработаны из жести.
Интересно, на чем примчится Коблиц. Едва ли прибудет пешком. Если верить тому, что он говорил, то
люди его профессии слишком должны ценить время, чтобы позволить себе передвигаться, подобно остальным
смертным.
Когда в конце улицы показалась автомашина, Ян уже не сомневался, что это едет Коблиц. Сразу
определил, что машина германской марки “Бэ-Эм-Вэ”. В сумеречном свете она казалась черной. Легковая
остановилась почти рядом с Яном. Он сам шагнул ей навстречу, прижимая к боку футляр со скрипкой.
Неожиданно открылась задняя дверца. Из машины вышел незнакомый мужчина в драповом пальто без
головного убора, коротко бросил:
— Садитесь!
Ян пригнулся, собираясь сесть в машину, но, увидев на заднем сиденье еще одного незнакомца,