Приглашение в ад
Шрифт:
— Абсолютно согласен с тобой, — широко улыбнулся Мензис. — И даже сам совершил полезное
открытие. Вернее — бесполезное. Кто этим умам будет платить? Где взять средства?
— Пора потрясти военное ведомство, Стюарт!
— С таким же успехом можно трясти Биг Бэн.
— Мне кажется, надо начинать заранее.
— Ты возлагаешь на меня слишком большие надежды, Фред. Во-первых, я не главный босс. Во-вторых,
без влиятельных людей в правящем кабинете мы нашими предложениями
воздух.
— Во-первых, мы все надеемся, что главным ты скоро станешь. Не смотри на меня так — это необходимо
для успеха дела. Во-вторых, если подумать, то и на кабинет министров можно оказать влияние.
— Ты положительно сегодня в ударе, — снова широко улыбнулся Мензис — Даже при своей вхожести в
трижды закрытый для многих Уайт-клуб, я не вижу, на кого воздействовать. С нашим Чемберленом можно есть
манную кашу, но не раскалывать орехи. И ты это знаешь.
Фред встал, прошелся по кабинету. За окном моросил тусклый дождь. Фред снова повернулся к Мензису.
— Послушай, Стюарт, а если я снова попробую подключить человека с челюстями?
— Ты имеешь в виду Черчилля? Идея, черт возьми, неплохая. Но насколько я разбираюсь в тонкостях
собаководства, ему сейчас невыгодно рычать на Чемберлена. Он стремится попасть в правительство и хочет
убедить премьера в своей лояльности. В этих случаях больше виляют хвостом, чем показывают зубы.
— И все же… Если Уинстон думает о будущем и связывает его с первыми ролями в правительство, то
должен оцепить перспективу наших предложений.
Фред умышленно употребил слово “наши”, том самым автоматически подключая Мензиса к своим
проектам. Но за широкой улыбкой полковника стоял быстрый ум и богатый опыт.
— Что ж, если ты можешь говорить от своего имени… попробуй, а там посмотрим.
“Ловко он ушел от меня, — восхитился Фред. — Если я добьюсь успеха, он от лавров не откажется. А в
случае неудачи останется в стороне. Ну что ж, на его месте, пожалуй, иначе нельзя”.
— Хорошо, Стюарт, я попробую переговорить с Черчиллем. Ты разрешишь тебя информировать? —
нанес тонкий укол Фред.
— Обязательно информируй, Фред. Ты ведь знаешь, что я начинаю скучать, если долго не слышу твоей
информации…
— И еще одно, Стюарт. В Париже один толковый поляк колдует над немецкой шифровальной машиной.
Там у него мастерская, где он пытается воссоздать макет ореха. Естественно, за ним присматривают. В силу
известных тебе обстоятельств, мы вынуждены пока делиться предполагаемой игрушкой с французами. Найди
повод отправить меня в Париж. Ненадолго.
— Ну, вот и весь английский
здесь получаю содержание, уверяю шефа в преданности. А больше всего на свете люблю Париж… Полагаю, ты
прав, Фред. Необходимо съездить. Это я тебе обещаю. Даже без кабинета министров.
Фред вышел от Мензиса ободренный и озадаченный. “Хорошенькое дело, я наболтал о возможности
повлиять на Уинстона, а как это осуществить? В конце концов, я не пью с ним каждый день кофе и не курю
вонючие сигары. Тем более что я вообще не курю. Вот ведь интересная штука: любое положительное качество
при определенной ситуации может превратиться в недостаток — и наоборот!”
Всю ночь Фред размышлял, как обратиться к Черчиллю. Один раз ему удалось сыграть на склонности
политика к театральным жестам. Теперь прежние кнопки не годились. Следовало искать иные пружины. И если
в первом случае Фред нащупывал стороны слабые, то теперь ему предстояло сыграть на сильных. А это, как
правило, ничуть не проще.
Фред навел справки, где сейчас находится Черчилль — в Чартвелле — усадьбе, когда-то купленной на
литературные гонорары за два тома “Мирового кризиса”, или же в Лондоне. Оказалось, что в Лондоне. Фреду
был знаком тихий переулок и дом под номером двадцать восемь неподалеку от Хайд-парка, где располагалась
уютная лондонская квартира Уинстона.
Фред знал, что Черчилль не очень любил гулять по столице. Больше того, он плохо ориентировался в
городе. А однажды, решив самостоятельно поехать на метро, даже заблудился. Так что шансов встретить его на
прогулке было мало. Придется набраться нахальства и позвонить. “Надо просить аудиенции. Повод есть.
Памятуя об услуге, оказанной этим человеком в начале операции с шифровальной машиной, я могу
информировать его о ходе дела. Конечно, это несомненное нарушение наших правил. Уинстон сегодня не
занимает никакой официальной должности. И я, по сути, не имею права делиться с ним секретами
государственной важности. Но он всегда поддерживал хорошие отношения с разведкой, жадно впитывал в себя
любую нашу информацию. И таким образом можно перекинуть мост к цели, ради которой я все это затеял”.
Фред позвонил. Через некоторое время трубку взял Черчилль. Фред представился, напомнил об их
встрече во франции и сказал, что хотел бы лично посетить его. Наступила пауза, во время которой Фред слышал
только тяжелое дыхание Черчилля и еще какие-то чавкающие звуки — видимо, собеседник жевал сигару. Затем